Сергей михалковбасни. Сергей михалковбасни Басни Михалкова - Полкан и шавка

"Красиво ты живешь,
Любезная сестрица! -
Сказала с завистью в гостях у Крысы Мышь. -
На чем ты ешь и пьешь,На чем сидишь,
Куда ни глянешь - все из-за границы!" -
"Ах, если б, душенька, ты знала, -
Со вздохом Крыса отвечала, -
Я вечно что-нибудь ищу!
Я день-деньской в бегах за заграничным -
Все наше кажется мне серым и обычным,
Я лишь заморское к себе в нору тащу
Вот волос из турецкого дивана!
Вот лоскуток персидского ковра!
А этот нежный пух достали мне вчера -
Он африканский. Он от Пеликана!" -
"А что ты ешь? - спросила Крысу Мышь -
Есть то, что мы едим, тебе ведь не пристало!" -
"Ах, душенька! - ей Крыса отвечала. -
Тут на меня ничем не угодишь!
Вот разве только хлеб я ем и сало!.."

Мы знаем, есть еще семейки,
Где наше хают и бранят,
Где с умилением глядят
На заграничные наклейки...
А сало... русское едят!

Басни Михалкова. Слон-живописец

Слон-живописец написал пейзаж,
Но раньше, чем послать его на вернисаж,
Он пригласил друзей взглянуть на полотно:
Что, если вдруг не удалось оно?
Вниманием гостей художник наш польщен!
Какую критику сейчас услышит он?
Не будет ли жесток звериный суд?
Низвергнут? Или вознесут?
Ценители пришли. Картину Слон открыл,Кто дальше встал, кто подошел поближе.
"Ну, что же,- начал Крокодил,-
Пейзаж хорош! Но Нила я не вижу..."
"Что Нила нет, в том нет большой беды!-
Сказал Тюлень.- Но где снега? Где льды?"
"Позвольте!- удивился Крот.-
Есть кое-что важней, чем лед!
Забыл художник огород".
"Хрю-хрю,- заметила Свинья,-
Картина удалась, друзья!
Но с точки зренья нас, Свиней,
Должны быть желуди на ней".
Все пожеланья принял Слон.
Опять за краски взялся он
И всем друзьям по мере сил
Слоновьей кистью угодил,
Изобразив снега, и лед,
И Нил, и дуб, и огород,
И даже мед!
(На случай, если вдруг Медведь
Придет картину посмотреть...)
Картина у Слона готова,
Друзей созвал художник снова.
Взглянули гости на пейзаж
И прошептали: "Ералаш!"

Мой друг! Не будь таким слоном:
Советам следуй, но с умом!
На всех друзей не угодишь,
Себе же только навредишь.

Басни Михалкова - Заяц во хмелю

В день именин, а может быть, рожденья,
Был Заяц приглашен к Ежу на угощенье.
В кругу друзей, за шумною беседой,
Вино лилось рекой. Сосед поил соседа.
И Заяц наш как сел,
Так, с места не сходя, настолько окосел,
Что, отвалившись от стола с трудом,
Сказал: "Пшли домой!" - "Да ты найдешь ли дом? -
Спросил радушный Еж.-
Поди как ты хорош!
Уж лег бы лучше спать, пока не протрезвился!
В лесу один ты пропадешь:
Все говорят, что Лев в округе объявился!"
Что Зайца убеждать? Зайчишка захмелел.
"Да что мне Лев!- кричит.- Да мне ль его бояться?
Я как бы сам его не съел!
Подать его сюда! Пора с ним рассчитаться!
Да я семь шкур с него спущу!И голым в Африку пущу!.."
Покинув шумный дом, шатаясь меж стволов,
Как меж столов,
Идет Косой, шумит по лесу темной ночью:
"Видали мы в лесах зверей почище львов,
От них и то летели клочья!.."
Проснулся Лев, услышав пьяный крик,-
Наш Заяц в этот миг сквозь чащу продирался.
Лев - цап его за воротник!
"Так вот кто в лапы мне попался!
Так это ты шумел, болван?
Постой, да ты, я вижу, пьян -
Какой-то дряни нализался!"
Весь хмель из головы у Зайца вышел вон!
Стал от беды искать спасенья он:
"Да я... Да вы... Да мы... Позвольте объясниться!
Помилуйте меня! Я был в гостях сейчас.
Там лишнего хватил. Но все за Вас!
За Ваших Львят! За Вашу Львицу!-
Ну, как тут было не напиться?!"
И, когти подобрав, Лев отпустил Косого.
Спасен был хвастунишка наш.

Лев пьяных не терпел, сам в рот не брал хмельного,
Но обожал... подхалимаж.

Сергей Михалков - Осторожные птицы

Топтыгин занемог: вскочил чиряк на шее -
Ни сесть ему, ни лечь, ни охнуть, ни вздохнуть
И не уснуть.
Вот Дятла он велит к себе позвать скорее,
Чтоб тот чиряк немедленно проткнуть.
За Дятлом послано... Как лекарь появился,
Он тотчас же, и так и сяк,
Со всех сторон обследовал чиряк,
Но вскрыть его, однако, не решился,
Топтыгину сказав при этом так:"Уж если сам, злодей, до ночи не прорвется
И протыкать его придется,
То следует созвать совет из лекарей.
К тому ж у Филина, известно, клюв острей!"
За Филином, за Петухом послали...
Глаз не сомкнул больной всю ночь.
На утренней заре врачи слетаться стали,
Слетелись и... сидят - решают, как помочь.
И сообща приходят к мненью:
"Чиряк покамест не вскрывать!
А если к вечеру не будет облегченья,
Опять собраться всем и Журавля позвать,
Поскольку у него и глаз вернее
И клюв длиннее!"
Тем временем Медведь, ворочаясь в углу,
Вдруг ненароком придавил Пчелу.
И храбрая Пчела, как это ей пристало,
Жужжа в шерсти, свое вонзила жало.
И ожил наш Медведь! Пчела его спасла!
Вздохнули лекари: им тоже легче стало.
Не потому, что жало в цель попало,
А потому, что малая Пчела
С них, так сказать, ответственность сняла!..

Перестраховщики! Я басню вам прочел
Не для того, чтоб вы надеялись на пчел!

Басни Михалкова - Кукушка и скворец

"Чего распелся ты так рано над крыльцом?" -
Кукушка из лесу Скворцу прокуковала.
"Ах, если бы, Кукушечка, ты знала! -
Ей отвечал Скворец. - Я нынче стал отцом
Теперь мне в пору петь с рассвета до заката:
В скворечнике моем пищат мои Скворчата!
Я полон гордости - растет мой скромный дом!" -
"Вот невидаль! Нашел же чем гордиться! -
Кукушка из лесу в ответ. -Чем удивил ты белый свет!
По мне, так лучше быть свободной птицей!" -
"А где несешься ты?" -
"В любом чужом гнезде!" -
"А где твои птенцы?" -
"Не знаю где. Везде!" -
"Да кто ж выводит их?" -
"Другие их выводят.
Я не из тех, кто в этом смысл находит...
Семья мне не нужна. Я жить одна хочу,
Куда задумаю - туда и полечу!
Где захочу - там прокукую.
Вот, Скворушка, тебе бы жизнь такую!" -
"Нет, - отвечал Скворец. - Пример моих отцов
Подсказывает мне иметь весной птенцов!"
И надо же такому вдруг случиться:
Пернатый хищник, старый вор,
Скворчатинкой задумав поживиться
Явился как-то раз к моим Скворцам во двор.
Но грозно встретила его семья Скворцов!
Едва отбившись от птенцов и от отцов,
Разбойник улетел. А над лесной опушкой
Он с одинокой встретился Кукушкой -
И все ж позавтракал в конце концов!

Басни Михалкова - Полкан и шавка

Косого по лесу гоняя,
Собаки - Шавка и Полкан -
Попали прямо в пасть к волкам, -
Им повстречалась волчья стая.
От страха Шавка вся дрожит:
"Полкаша... Некуда деваться...
Я чую смерть свою... Что будем делать?.." -
"Драться! -
Полкан в ответ ей говорит. -
Я на себя возьму того, что покрупнее,
А ты бери того, что рядом с ним".
И, до врага достав прыжком одним,

Вцепился храбрый пес зубами в волчью шею
И наземь Серого свалил, -
Но тут же сам растерзан был.
Что думать Шавке? Очередь за нею!

Тут Шавка взвизгнула и в ноги бух волкам:
"Голубчики мои! Не погубите!
Сродни ведь прихожусь я вам!
Вы на уши мои, на хвост мой посмотрите!
А чем не волчья шерсть на мне?
Сбылась мечта моя - попала я к родне!
Пошли за мной, я показать вам рада,
Где у реки пасется стадо..."
Вот волки двинулись за Шавкою гуськом,
Вначале лесом, после бережком,
Под стадо вышли, на хвосты присели,
Посовещалися на волчьем языке.
И от коров невдалеке
На всякий случай раньше Шавку съели.
Но сами тож не уцелели -
В жестокой схватке полегли:
Сторожевые псы то стадо стерегли
И ружья пастухи имели...

Сей басне не нужна мораль.
Мне жаль Полкана. Шавки мне не жаль!

Заяц во хмелю

В день именин, а может быть рожденья,
Был Заяц приглашен к Ежу на угощенье.
В кругу друзей, за шумною беседой,
Вино лилось рекой. Сосед поил соседа.
И Заяц наш как сел,
Так, с места не сходя, настолько окосел,
Что, отвалившись от стола с трудом,
Сказал: «П-пшли домой!» – «Да ты найдешь ли дом? -
Спросил радушный Еж. -
Поди, как ты хорош!
Уж лег бы лучше спать, пока не протрезвился!
В лесу один ты пропадешь:
Все говорят, что Лев в округе объявился!»
Что Зайца убеждать? Зайчишка захмелел.
«Да что мне Лев! – кричит. – Да мне ль его бояться?
Я как бы сам его не съел!
Подать его сюда! Пора с ним рассчитаться!
Да я семь шкур с него спущу
И голым в Африку пущу!..»
Покинув шумный дом, шатаясь меж стволов,
Как меж столов,
Идет Косой, шумит по лесу темной ночью:
«Видали мы в лесах зверей почище львов,
От них и то летели клочья!..»
Проснулся Лев, услышав пьяный крик, -
Наш Заяц в этот миг сквозь чащу продирался.
Лев – цап его за воротник!
«Так вот кто в лапы мне попался!
Так это ты шумел, болван?
Постой, да ты, я вижу, пьян -
Какой-то дряни нализался!»
Весь хмель из головы у Зайца вышел вон!
Стал от беды искать спасенья он:
«Да я… Да вы… Да мы… Позвольте объясниться!
Помилуйте меня! Я был в гостях сейчас.
Там лишнего хватил. Но все за Вас!
За Ваших львят! За Вашу Львицу!
Ну, как тут было не напиться?!»
И, когти подобрав, Лев отпустил Косого.
Спасен был хвастунишка наш!

Лев пьяных не терпел, сам в рот не брал хмельного,
Но обожал… подхалимаж.

Рождение оды

К начальству вызвали бухгалтера-поэта,
Но принимал его не «зав», а «зам»:
«Вы пишете стихи, у вас выходит это,
А вот у нас выходит стенгазета,
И басни в ней писать мы поручаем вам!
Разить порок пером учитесь у Крылова -
Возьмите образы зверей.
Курьершу хорошо изобразить Коровой,
Инспектора – Бобром… А впрочем, вам видней!»
Поэт, придя домой, был от смущенья красен:
Он знал, что путь его отныне стал опасен,
Ведь многие не любят басен.
Но все же сел писать,
Начальству своему не в силах отказать.
А надобно сказать,
Был в этом пыльном тресте
Для баснописца непочатый край:
«Зав» – бюрократ (ни совести, ни чести!),
«Зам» – подхалим, завхозу – что ни дай!
Кого сравнить с Ослом? Кого с Енотом?
Кого назвать Свиньей? Как ни крути – поймут,
А там подсиживать начнут,
Чуть что – отнимут счеты
И выгонят с работы…
Поэт трудился до седьмого поту:
Стопу бумаги измарал,
Весь мир животных перебрал -
Опасна каждая порода!
Вертел поэт, крутил, к утру зашел в тупик.
Обратно повернул, и в тот же миг…
Хвалебная начальству вышла ода!
Не ожидал он сам такого хода!

От баснописца не добьешься толка,
Когда он лезет в лес, а сам боится волка!

Соловей и Ворона

Со дня рожденья четверть века
Справлял в дубраве Курский Соловей.
(Немалый срок и в жизни человека,
А соловью – тем паче юбилей!)
Среди лесных певцов подъем и оживленье:
Окрестные леса
Вручают юбиляру адреса.
Готовится банкет. Концерт на два часа.
И от Орла приходит поздравленье.
Счастливый юбиляр растроган и польщен -
Не зря в своих кустах свистал и щелкал он…
За праздничным столом в тот вечер шумно было.
На все лады звенели голоса,
И лишь Ворона каркала уныло:
«Подумать только, чудеса!
Уж мне за пятьдесят давно перевалило,
И голосом сильней, и всем понятней я,
И столько раз Сова меня хвалила…
А юбилей – поди ж ты – Соловья!..»

Вот пишешь про зверей, про птиц и насекомых,
А попадаешь все в знакомых…

Дальновидная Сорока

Изнемогая от тяжелых ран,
К своим трущобам отступал Кабан.
В чужие вторгся он владенья,
Но был разбойнику отпор достойный дан,
Как поднялось лесное населенье…
Сороке довелось в ту пору пролетать
Над полем боевых событий.
И – кто бы ожидал такой сорочьей прыти! -
Сорока, сев на ель, вдруг стала стрекотать:
«Так, так его! Так, так! Гоните Кабана!
Мне с дерева видней – он не уйдет далеко!
Я помогу, коль помощь вам нужна.
А вы еще разок ему поддайте сбоку!»
«Дивлюсь я на тебя. Ты только прилетела, -
Сказал Сороке Воробей, -
А стрекотней своей, ей-ей,
Всем надоесть уже успела!»
«Скажи, мой свет, -
Сорока Воробью в ответ, -
Что толку, если б я молчала?
А тут придет конец войне -
Глядишь, и вспомнят обо мне
Да скажут где-нибудь: «Сорока воевала!..»
Сороке выдали медаль.
А жаль!

Енот, да не тот

Известно, что в лесах хватает всем работы…
Вершить делами нор и гнезд
(А это видный и почетный пост)
В лесу назначили Енота.
Енота знают все. Он в обхожденье прост,
Не наступает никому на хвост
И личные ни с кем не сводит счеты…
Но вот
Проходит год.
Что видят зверь и птица?
В лесу порядка нет, хоть правит в нем Енот!
Кругом что только ни творится -
Он даже ухом не ведет!
А если, случаем, кому и доведется
С ним говорить, – тому готов ответ:
«Не время», «Обождем», «Проверим», «Утрясется».
Где надобно решать, Енот ни «да», ни «нет».
Заохал, застонал лесной народ:
«И как могли мы ошибиться?
Енот – не тот!
Куда уж Суслику с нуждой к нему пробиться,
Когда Медведь – и то семь дней приема ждет?
Не тот Енот. Не тот!»
«Да, – с горечью вздохнув, заметил кто-то, -
Скорей дойдешь, пожалуй, до Орла,
Чем до Енота!
А у Орла куда важней дела!..»

В одной приемной горсовета
На ум пришла мне тема эта.

Лиса и Бобер

Лиса приметила Бобра:
И в шубе у него довольно серебра,
И он один из тех Бобров,
Что из семейства мастеров, -
Ну, словом, с некоторых пор
Лисе понравился Бобер!
Лиса ночей не спит: «Уж я ли не хитра!
Уж я ли не ловка к тому же?
Чем я своих подружек хуже?
Мне тоже при себе пора
Иметь Бобра!»
Вот Лисонька моя, охотясь за Бобром,
Знай вертит перед ним хвостом,
Знай шепчет нежные слова
О том о сем…

Седая у Бобра вскружилась голова,
И, потеряв покой и сон,
Свою Бобриху бросил он,
Решив, что для него, Бобра,
Глупа Бобриха и стара…
Спускаясь как-то к водопою,
Окликнул друга старый Еж:
«Привет, Бобер! Ну, как живешь
Ты с этой… как ее… с Лисою?»
«Эх, друг! – Бобер ему в ответ, -
Житья-то у меня и нет!
Лишь утки на уме у ней да куры:
То ужин – там, то здесь – обед!
Из рыжей стала черно-бурой!
Ей все гулять бы да рядиться,
Я – в дом, она, плутовка, – в дверь.
Скажу тебе как зверю зверь:
Поверь,
Сейчас мне в пору хоть топиться!..
Уж я подумывал, признаться,
Назад к себе – домой податься!
Жена простит меня, Бобра, -
Я знаю, как она добра…»
«Беги домой, – заметил Еж, -
Не то, дружище, пропадешь!..»
Вот прибежал Бобер домой:
«Бобриха, двери мне открой!»
А та в ответ: «Не отопру!
Иди к своей Лисе в нору!»
Что делать? Он к Лисе во двор!
Пришел. А там – другой Бобер!

Смысл басни сей полезен и здоров
Не так для рыжих Лис, как для седых Бобров!

Волк-травоед

Вожак воров и сам матерый вор,
Волк-живодер
Как избежать облавы ни старался,
А все ж попался.
Теперь над ним свершится приговор,
Не избежит преступник наказанья!
Свидетели дают
Правдивые, прямые показанья:
«Зарезал здесь овцу, задрал теленка тут,
А там свалить коня не посчитал за труд…»
Улики налицо. Но судьи ждут,
Что им убийца скажет в оправданье.
«Известно, – начал Волк, – что испокон веков
Всегда травили нас, волков,
И скверные про нас пускали толки.
Заблудится овца у сонных пастухов,
Корова пропадет – всё виноваты волки!
А волки между тем давным-давно
Не могут видеть кровь, не могут слышать стоны,
На травку перешли и на зерно,
Сменили стол мясной на овощной -
зеленый.
А если иногда то там, то тут
Ягненка одного-другого задерут,
Так только с целью самообороны…
Надеюсь я на объективный суд!..»
И порешили судьи тут:
Дать Волку выговор и не лишать свободы,
Раз изменился нрав у всей его породы.

Но вот прошли уж годы,
Как огласили этот приговор,
А волки нападают до сих пор
Все на стада, а не на огороды!

Паук и метла

Один Паук задался мыслью вздорной
Такую сеть коварную сплести,
Чтоб негде было в комнате просторной
Ни пролететь, ни проползти!
Проходит день, другой и третий.
Что говорить! – растут паучьи сети,
И горе тем, кто залетел в окно:
Спастись от гибели немногим суждено
Но…
Все меняется на свете!
И в комнату явилась раз Метла!
Она прошлась с угла и до угла,
От пола и до потолка,
И паутину начисто смела,
И придавила насмерть Паука…

Торопится, спешит сейчас другой Паук,
Сеть паутины день и ночь плетется,
И замыкается паучьей нити круг…
Что ж, надо полагать, и здесь Метла найдется!

Рыбьи дела

Раз в тихом бочажке, под бережком, чуть свет,
Рыбешка мирная собралась на совет:
В реке их Щука донимала,
И от зубастой им житья не стало.

«Казнить разбойницу! Казнить – двух мнений нет!..»

И Щука старая, как ни сильна была,
Все ж кверху брюхом как-то раз всплыла…

Победа многих вдохновила:
«Преступница нам больше не страшна! -
Разумная Плотичка заявила. -
Но в дальней заводи живет еще одна.
Не худо бы расправиться и с нею!» -
«Конечно, вам, плотве, виднее, -
Из-под коряги молвил сытый Сом, -
Но, правду говоря, та Щука ни при чем -
Она сюда не заплывала,
Вам до нее и дела мало!»
Плотичка возражать не стала,
И дело кончилось на том…

В зеленых берегах текут спокойно воды,
Вьюны и пескари в них водят хороводы,
И караси не залезают в грязь,
Зубастой хищницы отныне не боясь.
Но мирные деньки не больно долго длились -
Исчезло в ясный день плотичек десять штук,
Два пескаря домой без плавников явились
И пропадать уклейки стали вдруг.
Рыбешкам снова не житье, а мука:
Из дальней заводи переселилась Щука
И привела с собою двух подруг!

Мне бедных рыбок жаль. Зато другим наука:
Не слушайте сомов, уничтожая щук!

Бешеный Пес

Однажды, в знойный день, взбесился Пес цепной
И, ядовитой брызгая слюной,
Сорвался вдруг с цепи, махнул через ограду -
Да прямо к стаду!
Сначала он напал по-волчьи на телка,
Потом задрал невинного ягненка,
Одних загрыз, другим порвал бока
И насмерть ранил пастушонка.
Короче: натворил таких он бед,
Каких не видел свет!
Когда б разбойника облавою не взяли,
То многие еще бы пострадали.
Но был в конце концов захвачен лютый Пес,
И… производством дело началось!
Уж не одна неделя пролетела -
Полгода суд идет. Растет и пухнет дело -
Чинят свидетелям допрос.
Бандит в тюрьме окреп, подрос,
Так на харчах казенных откормился
И обленился,
Что от хвоста до шеи залоснился.
Он только знает спать да есть.
При нем друзья. Услуг не счесть:
Ему ошейники меняют,
Его родные навещают,
А два Шакала, посчитав за честь,
Перед судом ретиво защищают:
Скулят, визжат, и лают,
И, чтобы умалить его вину,
Повторный требуют анализ на слюну…
«Чего же судьи ждут? Когда ж повесят Пса?
Слышны повсюду голоса. -
Какой другой конец возможен для урода?..»

Известны нам суды такого рода.

Басни Сергея Михалкова любимы детьми и взрослыми, так как просты и понятны. Каждое такое маленькое произведение выстрадано автором, хотя читаются очень легко. Юмор и глубокие философские мысли соседствуют рядом.

Что высмеивается в баснях

Мораль басен Михалкова в следующем: автор высмеивает в людях зависть и чванство. Подлость считает Сергей Владимирович самым страшным человеческим недостатком. Ведь подлому человеку нельзя доверять, нельзя называть его настоящим другом. Он в любой момент может стать предателем. А разве исчезли из настоящей жизни сплетни и наговоры? Нет. И люди получают огромное удовольствие от того, что сообщили столько гадостей о своём соседе. А разве смешно наблюдать в баснях, как ведут себя псевдокультурные невоспитанные и малообразованные люди, они не умеют вести разговоры, всегда пытаются дать всем советы другим.

Воображение писателя не знает границ. Но герои его живут в узнаваемом мире, очень похожем на человеческое общество. Взрослые и дети с удовольствием смеются над животными и героями басен Михалкова. Любители фантастики тоже найдут интересным и увлекательным чтение маленьких поучительных историй современного автора. Басни Михалкова дают пищу для фантазии всех, кто к ним хоть раз прикоснулся. Так, например, известный художник Рачёв, иллюстрируя произведения писателя, проявляет мастерство выдумщика. Он рисует героев басен сказочными, яркими фигурами.

Басни Михалкова – это меткое оружие сатиры. В XX веке ими зачитывалась вся страна. Они популярны до сих пор. Маститый автор, разделивший все радости и горести своего народа, ясно видящий хорошее и плохое, сумел в лучших традициях басенного творчества показать человеческие слабости и пороки.

Басня – это такой жанр, который приветствует совесть человеческую, нравственную чистоту, порядочность. Эти понятия вечные. Поэтому басни, возникшие еще со времен Эзопа, с рукописей Панчатантры и получившие новый виток развития в ХХ веке, актуальны и по сей день.

НУЖНЫЙ ОСЕЛ

Обед давали у Вола.
Хлев переполнен был гостями,
А стол — харчами.
Пора бы уж гостям и сесть вокруг стола,
Но тут разнесся слух: «К обеду ждут Осла!
Как только он изволит появиться,
Хозяйка знак подаст — гостям за стол садиться!»
Вот долгожданный гость явился наконец.
Напротив племенной Коровы
Посажен он в кругу Овец.
Хозяин налил всем: «Так будем же здоровы!
Внимание! Осел имеет слово!»
Веселые умолкли голоса.
Как наш Осел завел… насчет овса!
Почем теперь овес, да как овес хранится,
Да почему сытней он, чем пшеница…
Он говорит уж полчаса.
Один Баран успел напиться,
Заснула старая Овца,
А речи про овес все нет и нет конца:
Ослу невмочь остановиться!
Уже гостям ни есть, ни пить, ни петь.
И начали ряды гостей редеть.
Окончен бал, как говорится.
Охрипшего Осла остался слушать Вол…
Как мог такой Осел попасть к Волу за стол?
Ужели он с Волом был так сердечно дружен?
Осел в почете был. Осел Волу был нужен:
Когда б кормушками на скотном он не ведал,
Он у Вола бы не обедал!

ГРИБЫ

Рос яркий Мухомор среди лесной полянки.
Бросался всем в глаза его нахальный вид:
— Смотрите на меня! Заметней нет поганки!
Как я красив! Красив и ядовит! —
А Белый Гриб в тени под елочкой молчал.
И потому его никто не замечал…

РОМАШКА И РОЗА

«Прошу меня простить за обращенье в прозе! —
Ромашка скромная сказала пышной Розе. —
Но вижу я: вкруг вашего стебля
Живет и множится растительная тля,
Мне кажется, что в ней для вас угроза!» —
«Где вам судить о нас! — вспылила Роза. —
Ромашкам полевым в дела садовых роз
Не следует совать свой нос!»
Довольная собой и всех презрев при этом,
Красавица погибла тем же летом, —
Не потому, что рано отцвела,
А потому, что дружеским советом
Цветка незнатного она пренебрегла…
Кто на других глядит высокомерно,
Тот этой басни не поймет, наверно…

СЛОН-ЖИВОПИСЕЦ

ЗАВИДНОЕ УПОРСТВО

Басни Михалкова соединили в себе подлинно народную мудрость, индивидуальное мастерство и сюжетную живость. По количеству их несколько десятков — умных, поучительных, написанных особым, легким, ироничным языком. В них вскрыто и вытащено на поверхность то, чем грешен человек.

Но в этих произведениях указан верный путь к достижению побед. «Всем с толком тратящим упорство, труд и пыл», автор посвящает басню «Завидное упорство». Он подчеркивает, что действенного результата, в ситуации, когда другие уже опустили руки, можно добиться своим умом и упорством.

Великолепный образец басенного творчества Сергея Михалкова – «Слон и живописец». Читая ее, на ум приходит блестящая русская пословица: «На каждый роток не накинешь платок». Да, если прислушиваться к мнению каждого, то только себе и навредишь.

«Ромашка и роза», «Грибы», «Нужный осёл», «Неврученная награда» — яркие, полные изящной иронии сочинения. Сергей Владимирович Михалков – большой мастер придумать заостренную ситуацию, выявить суть характеров и остроумно прописать роль каждому.

Басни Михалкова – это своеобразная кладовая мудрых мыслей, поучительных историй. Вырастет еще не одно поколение, которое будет зачитываться великолепными произведениями Сергея Владимировича Михалкова.

Большая кость
Ворона жадная, раскрывши клюв, глядела,
Как пес Волчок со смаком кость глодал.
Той костью овладеть Ворона захотела
И сверху вниз, как ястреб, налетела!
Такого натиска Волчок не ожидал.
И он, не разобрав, откуда, кто напал-
Шасть под крыльцо!
А наглая воровка,
Что подлый свой маневр придумала так ловко,
Вцепилась в кость… Однако кость была
Не по Вороне тяжела.
И как Ворона ни старалась,
Ни тужилась, ни надрывалась,
А уволочь с собой добычу не смогла,
Да хорошо еще, сама жива осталась-
Волчок, придя в себя, ей вырвал полкрыла.

***
Одна из первых мер предосторожности:
Соразмерять желанье и возможности.

***
Полкан и шавка
Косого по лесу гоняя,
Собаки - Шавка и Полкан-
Попали прямо в пасть к волкам,-
Им повстречалась волчья стая.
От страха Шавка вся дрожит:
«Полкаша… Некуда деваться…
Я чую смерть свою… Что будем делать?..»-
«Драться!-
Полкан в ответ ей говорит.-
Я на себя возьму того, что покрупнее,
А ты бери того, что рядом с ним».
И, до врага достав прыжком одним,
Вцепился храбрый пес зубами в волчью шею
И наземь Серого свалил,-
Но тут же сам растерзан был.
Что думать Шавке? Очередь за нею!
Тут Шавка взвизгнула и в ноги бух волкам:
«Голубчики мои! Не погубите!
Сродни ведь прихожусь я вам!
Вы на уши мои, на хвост мой посмотрите!
А чем не волчья шерсть на мне?
Сбылась мечта моя - попала я к родне!
Пошли за мной, я показать вам рада,
Где у реки пасется стадо...»
Вот волки двинулись за Шавкою гуськом,
Вначале лесом, после бережком,
Под стадо вышли, на хвосты присели,
Посовещалися на волчьем языке.
И от коров невдалеке
На всякий случай раньше Шавку съели.
Но сами тож не уцелели-
В жестокой схватке полегли:
Сторожевые псы то стадо стерегли
И ружья пастухи имели…

***
Сей басне не нужна мораль.
Мне жаль Полкана. Шавки мне не жаль!

***
Грибы
Рос яркий Мухомор среди лесной полянки.
Бросался всем в глаза его нахальный вид:
- Смотрите на меня! Заметней нет поганки!
Как я красив! Красив и ядовит!-
А Белый Гриб в тени под елочкой молчал.
И потому его никто не замечал…

***
Толстый и тонкий
«Я лягу на полок, а ты потри мне спину,-
Кряхтя, сказал толстяк худому гражданину.-
Да хорошенько веничком попарь.
Вот так-то я, глядишь, чуток и в весе скину.
Ты только, братец, не ошпарь!»
Трет Тонкий Толстого. Одно пыхтит лежачий:
«Еще разок пройдись!.. Еще наддай!..
А ну еще разок! Смелей - я не заплачу!
А ну еще разок!..» - «Готово, друг! Вставай!
Теперь я для себя парку подкину.
Мочалку мылить твой черед!»-
«Нет, братец, уж уволь! Тереть чужую спину
Мне не положено по чину.
Кто трет другим, тот сам себе потрет!»

***
Смеялся от души народ,
Смотря в предбаннике, как Тонкий одевался
И как в сторонке Толстый волновался:
Он чином ниже «оказался!

***
Слон-живописец
Слон-живописец написал пейзаж
Но раньше, чем послать его на вернисаж,
Он пригласил друзей взглянуть на полотно:
Что, если вдруг не удалось оно
Вниманием гостей художник наш польщен!
Какую критику сейчас услышит он?
Не будет ли жесток звериный суд?
Низвергнут? Или вознесут?

Ценители пришли. Картину Слон открыл.
Кто дальше встал, кто подошел поближе.
»Ну, что же, - начал Крокодил,-
Пейзаж хорош! Но Нила я не вижу..."
«Что Нила нет, в том нет большой беды!-
Сказал Тюлень. - Но где снега? Где льды?»-
«Позвольте! - удивился Крот.-
Есть кое-что важней, чем лед!
Забыл художник огород».-
«Хрю-хрю, - прохрюкала Свинья,-
Картина удалась, друзья!
Но с точки зренья нас, свиней,
Должны быть желуди на ней».
Все пожеланья принял Слон.
Опять за краски взялся он
И всем друзьям по мере сил
Слоновьей кистью угодил,
Изобразив снега, и лед,
И Нил, и дуб, и огород,
И даже - мед!
(На случай, если вдруг Медведь
Придет картину посмотреть...)

Картина у Слона готова,
Друзей созвал художник снова.
Взглянули гости на пейзаж
И прошептали: «Ералаш!»

***
Мой друг! Не будь таким Слоном:
Советам следуй, но с умом!
На всех друзей не угодишь,
Себе же только навредишь.

***
Тихий водоем
Летела к югу стая диких уток.
Устав махать натруженным крылом,
Одна из них к исходу третьих суток
Отбилась от своих и села за селом.
К ней подплыла домашних уток стая
Сородичи по пуху и перу:
«Останься здесь! Придешься ко двору!
Мы тут, как видишь, сыты, не летая!
Спокойно мы живем:
Нас не пугают выстрелы с болота-
Весной и осенью утиная охота
Обходит этот водоем...»-
«Чуток передохну, - им Кряква отвечала,-
Но насовсем остаться не могу:
Мне, перелетной птице, не пристало
Сидеть безвылетно на вашем берегу!..»
Вот день прошел… Пошли вторые сутки…
Прошла неделя… Месяц… Минул год…
Как изменился нрав у нашей дикой утки
Среди домашних до сих пор живет!
Она со всеми сыта у корыта,-
Что ей теперь озера и леса?!
И среди прочих тем лишь знаменита,
Что изредка глядит на небеса…

***
Рыбьи дела
Раз в тихом бочажке, под бережком, чуть свет,
Рыбешка мирная собралась на совет:
В реке их Щука донимала,
И от зубастой им житья не стало.
«Казнить разбойницу! Казнить - двух мнений
нет!..»
И Щука старая, как ни сильна была,
Все ж кверху брюхом как-то раз всплыла…
Победа многих вдохновила:
«Преступница нам больше не страшна!-
Разумная Плотичка заявила,-
Но в дальней заводи живет еще одна.
Не худо бы расправиться и с нею!»-
«Конечно, вам, плотве, виднее,-
Из-под коряги молвил сытый Сом,-
Но, правду говоря, та Щука ни при чем-
Она вовек сюда не заплывала,
Вам до нее и дела мало!»
Плотичка возражать не стала,
И дело кончилось на том…
В зеленых берегах текут спокойно воды,
Вьюны и пескари в них водят хороводы,
И караси не залезают в грязь,
Зубастой хищницы отныне не боясь.
Но мирные деньки не больно долго длились-
Исчезло в ясный день плотичек десять штук,
Два пескаря домой без плавников явились
И пропадать уклейки стали вдруг.
Рыбешкам снова не житье, а мука:
Из дальней заводи переселилась Щука
И привела с собою двух подруг!

***
Мне бедных рыбок жаль. Зато другим наука:
Не слушайте сомов, уничтожая щук!

***
Бешеный пес
Однажды, в знойный день, взбесился Пес
цепной
И, ядовитой брызгая слюной,
Сорвался вдруг с цепи, махнул через ограду-
Да прямо к стаду!
Сначала он напал по-волчьи на телка,
Потом задрал невинного ягненка,
Одних загрыз, другим порвал бока
И насмерть ранил пастушонка.
Короче: натворил таких он бед,
Каких не видел свет!
Когда б разбойника облавою не взяли,
То многие еще бы пострадали.
Но был в конце концов захвачен лютый Пес,
И… производством дело началось!
Уж не одна неделя пролетела-
Полгода суд идет. Растет и пухнет дело-
Чинят свидетелям допрос.
Бандит в тюрьме окреп, подрос,
Так на харчах казенных откормился
И обленился,
Что от хвоста до шеи залоснился.
Он только знает спать да есть.
При нем друзья. Услуг не счесть:
Ему ошейники меняют,
Его родные навещают,
А два Шакала, посчитав за честь,
Перед судом ретиво защищают:
Скулят, визжат, и лают,
И, чтобы умалить его вину,
Повторный требуют анализ на слюну…
«Чего же судьи ждут? Когда ж повесят Пса?-
Слышны повсюду голоса.-
Какой другой конец возможен для урода?..»

***
Известны нам суды такого рода.

***
Завидное упорство
Хозяйка в кладовушке, на окне,
Оставила сметану в кувшине.
И надо ж было,
Чтоб тот кувшин прикрыть она забыла!
Два малых лягушонка в тот же час-
Бултых в кувшин, не закрывая глаз
И ну барахтаться в сметане!.. И понятно,
Что им из кувшина не выбраться обратно,-
Напрасно лапками они по стенкам бьют:
Чем больше бьют, тем больше устают…
И вот уже один, решив, что все равно
Самим не вылезти, спасенья не дождаться,
Пуская пузыри, пошел на дно…
Но был второй во всем упорней братца-
Барахтаясь во тьме что было сил,
Он из сметаны за ночь масло сбил
И, оттолкнувшись, выскочил к рассвету…

***
Всем, с толком тратящим упорство, труд и пыл,
Я в шутку посвящаю басню эту!

***
Осторожные птицы
Топтыгин занемог: вскочил чиряк на шее-
Ни сесть ему, ни лечь, ни охнуть, ни вздохнуть
И не уснуть.
Вот Дятла он велит к себе позвать скорее,
Чтоб тот чиряк немедленно проткнуть.
За Дятлом послано… Как лекарь появился,
Он тотчас же, и так и сяк,
Со всех сторон обследовал чиряк,
Но вскрыть его, однако, не решился,
Топтыгину сказав при этом так:
«Уж если сам, злодей, до ночи не прорвется
И протыкать его придется,
То следует созвать совет из лекарей.
К тому ж у Филина, известно, клюв острей!»
За Филином, за Петухом послали…
Глаз не сомкнул больной всю ночь.
На утренней заре врачи слетаться стали,
Слетелись и… сидят - решают, как помочь.
И сообща приходят к мненью:
«Чиряк покамест не вскрывать!
А если к вечеру не будет облегченья,
Опять собраться всем и Журавля позвать,
Поскольку у него и глаз вернее
И клюв длиннее!»
Тем временем Медведь, ворочаясь в углу,
Вдруг ненароком придавил Пчелу.
И храбрая Пчела, как это ей пристало,
Жужжа в шерсти, свое вонзила жало.
И ожил наш Медведь! Пчела его спасла!
Вздохнули лекари: им тоже легче стало.
Не потому, что жало в цель попало,
А потому, что малая Пчела
С них, так сказать, ответственность сняла!..

***
Перестраховщики! Я басню вам прочел
Не для того, чтоб вы надеялись на пчел!

***
Заяц во хмелю
В день именин, а может быть, рожденья
Был Заяц приглашен к Ежу на угощенье.
В кругу друзей, за шумною беседой,
Вино лилось рекой. Сосед поил соседа.
И Заяц наш, как сел,
Так, с места не сходя, настолько окосел,
Что, отвалившись от стола с трудом,
Сказал: «Пшли домой!» - «Да ты найдешь ли дом?-
Спросил радушный Еж.-
Поди, как ты хорош!
Уж лег бы лучше спать, пока не протрезвился!
В лесу один ты пропадешь:
Все говорят, что Лев в округе объявился!»
Что Зайца убеждать? Зайчишка захмелел.
«Да что мне Лев! - кричит. - Да мне ль его бояться!
Я как бы сам его не съел!
Подать его сюда! Пора с ним рассчитаться!
Да я семь шкур с него спущу
И голым в Африку пущу!..»
Покинув шумный дом, шатаясь меж стволов,
Как меж столов,
Идет Косой, шумит по лесу темной ночью:
«Видали мы в лесах зверей почище львов,
От них и то летели клочья!..»
Проснулся Лев, услышав пьяный крик,-
Наш Заяц в этот миг сквозь чащу продирался.
Лев - цап его за воротник!
«Так вот кто в лапы мне попался!
Так это ты шумел, болван?
Постой, да ты, я вижу, пьян-
Какой-то дряни нализался!»
Весь хмель из головы у Зайца вышел вон!
Стал от беды искать спасенья он:
«Да я… Да вы… Да мы… Позвольте объясниться!
Помилуйте меня! Я был в гостях сейчас.
Там лишнего хватил. Но все за Вас!
За Ваших львят! За Вашу Львицу!
Ну, как тут было не напиться?!»
И, когти подобрав, Лев отпустил Косого.
Спасен был хвастунишка наш!

***
Лев пьяных не терпел, сам в рот не брал хмельного,
Но обожал… подхалимаж.

***
Любители книг
К приятелю, чтоб скоротать досуг,
Зашел незваный гость. «Ты стал читать, мой
друг?»-
Воскликнул он от удивленья
И посмотрел восторженно вокруг
На новые тома собраний сочинений-
Гюго, Дюма, Майн Рида, Маршака,
Что полки заняли почти до потолка…
«Ты что молчишь? Смущен моим вопросом?
В коллекции такой, бесспорно, прок велик!
Но как ты достаешь до самых верхних книг?»-
«А очень просто, братец! Пылесосом!»

***
Известно мне: в домах иных
Стирают только пыль с изданий подписных.

Другие темы из этого раздела смотрите здесь -