Движение Эстетизма \ Aesthetic Movement. Прерафаэлиты
Линли Самбурн, Карикатура на Оскара Уайльда, журнал "Панч", том 80, 1881 год
O, I feel just as happy as a bright sunflower!
Aesthete of Aesthetes!
What"s in a name?
The poet is WILDE,
But his poetry"s tame.
Движение Эстетизма - термин, описывающий движение 1870х и 1880х гг., проявившееся в изобразительном и декоративно-прикладном искусстве и архитектуре Великобритании и позднее США. Являясь реакцией на то, что казалось ханжеским в искусстве и дизайне, Движение характеризовалось культом прекрасного и подчеркиванием чистого удовольствия, которое оно доставляет. В живописи существовало представление об автономности искусства, а также концепция «искусства ради искусства», зародившаяся во Франции в литературе и привезенная в Британию в 1860 е гг.
Движение Эстетизма защищали писатели и критики Уолтер Патер, Алжернон Чарльз Суинберн и Оскар Уайльд. Придерживаясь теории Патера, художники, связанные с Движением, писали бессюжетные или же лишенные значимого сюжета картины. Данте Габриэль Россетти черпал вдохновение в венецианском искусстве из-за его акцента на цвет и декоративные качества картины. Результатом его поисков стали несколько поясных изображений женских фигур, таких, как «Голубой Будуар» (1865, Институт Изящных искусств Барбера).
Д. Уистлер «Принцесса из страны фарфора»
Стены под изысканными перегородками Джекилла были покрыты испанской кожей, которую Уистлер расписал золотом по голубому фону мотивами павлиньего глаза и павлиньих перьев в 1877 году; напротив своей картины, висящей над камином, он изобразил двух павлинов с роскошным оперением. В камине стоит пара кованых железных fire-dogs, которые Джекилл сделал в виде подсолнухов с павлинами. Подсолнух был характерным мотивом Движения Эстетизма, появляясь на изразцах Уильяма де Моргана, вышивках К. Эшби, мебельном ситце и обоях Брюса Талберта и на расписанном фасаде часов (1880, Лондон, музей Виктории и Альберта), созданных, возможно, по эскизу Льюиса Формана Дэя.
Часы, предположительно по эскизу Л.Ф. Дэя(1880, Лондон, музей Виктории и Альберта)
Уильям де Морган, керамическая плитка
Общей чертой для «художественной» мебели, керамики, художественной ковки и тканей «Движения Эстетизма» и Стиля Королевы Анны в архитектуре, столь любимого Годвином и Ричардом Норманом Шоу, стало стремление их создателей (проявляющееся в изощренности проектов) поднять статус своих произведений до статуса произведений изобразительного искусства. Они создавали «художественные» предметы интерьера и здания. Они одновременно реформировали и формировали вкус – что было важной заботой Уильяма Морриса, взгляды которого хотя и расходились с философией Движения Эстетизма, но помогли распространить ее влияние на США. К 1870 году обои Морриса продавались в Бостоне, а двумя годами позже книга Чарльза Лока Истлейка “Hints on Household Taste” вышла в американском издании.
<....>
В 1856 году художник и бывший лидер движения прерафаэлитов Данте Габриэль Россетти взял в ученики двух молодых людей Эдварда Берн-Джонса и Уильяма Морриса, которые поддержали идеи своего учителя. Эротизм, стилизация форм, культ красоты - все эти черты они пытались воплотить в своих работах.
Но если движение прерафаэлитов первой волны ставило целью борьбу с академической живописью, то второе поколение стремилось возродить прикладное искусство и боролось с безликостью промышленной продукции.
Большую роль в возрождении художественных ремесел сыграл, конечно Уильям Моррис (1834-1896) - издатель, поэт и дизайнер. Уильям родился в семье, в которой история была главным увлечением и неудивительно, что его с детства интересовали романы Вальтера Скотта, старинные аббатства и соборы. Первоначально Моррис собирался посвятить свою жизнь богословию и изучал теологию в Эксетер-колледже. Там же он познакомился с Эдвардом Берн-Джонсом. Молодых людей связала любовь к Средневековью и искусству и они оставили колледж ради изучения готической архитектуры.
Они совершили поездку во Францию, где осмотрели готические храмы и соборы, но по возвращении в Лондон направление их творческой деятельности резко изменилось - причиной всему знакомство с Данте Габриэлем Россетти. Берн-Джонс, не имевший почти никакого художественного образования, поступил ассистентом и учеником в мастерскую художника. Так было положено начало его художественной деятельности.
Моррис же создал всего одну картину, на которой изобразил свою возлюбленную Джейн Берден в образе королевы Гвиневер (эта картина известна также под названием "Прекрасная Изольда").
Считается, что Моррис остался крайне недоволен результатом и посчитал, что ему не удалось изобразить ни красоту модели, ни чувства, которые он к ней испытывал.
Тем не менее, Моррису удалось себя реализовать в других видах искусства, среди которых - поэзия, проза и декоративно-прикладное искусство.
В 1860 году был достроен знаменитый Рэд Хаус - красный дом в Бекслихите. Многие прерафаэлиты, в том числе Россетти со своей подругой и моделью Элизабет Сиддал, приняли участие в отделке дома. Пожалуй, успех Рэд хауса был обусловлен тем, что в нем соединилось стремление к идеализму первого поколения и стремление к функционализму второго. Моррис, однако, не в полной мере был доволен достигнутым успехом. Ему действительно удалось создать желаемую обстановку, одновременно функциональную и эстетически приятную, но лишь в рамках одного дома. Это привело к тому, что викторианские дома стали наполняться однообразными предметами быта, напоминающими бутафорию.
Моррис вскоре решил придать своему делу новый размах и создал фирму «Моррис, Маршалл и Фолкнер, художественные работы по живописи, резьбе, мебели и металлу».Немалую роль сыграли и две Всемирные Выставки – своего рода символы стремительной индустриализации, проводившиеся в Лондоне, в 1851 и 1862 г. Несомненным был триумф прогресса – на выставке были представлены многочисленные приспособления, облегчающие, либо заменяющие тяжелую ручную работу. Но, как ни странно, их изобретение ни привело к более тонкой проработке деталей на предметах декоративно-прикладного искусства, а, напротив, к созданию массы вычурных изделий. Всему виной не столько техническая революция, сколько вкусы викторианской аристократии: все предметы создавались в духе модной во времена королевы Виктории эклектики и считалось, что красивая вещь – это вещь роскошная, декорированная настолько, что трудно было понять ее назначение.
С появлением фабрик и заводов в обиход вошли вещи промышленного производства. Особенно популярна стала имитация того или иного материала, например на выставке 1851 г. были представлены серебряные изделия, которым была придана выгнутая форма, как если бы они были сделаны из фарфора.
Это не значит, что участники движения искусств и ремесел намеренно избегали применения технических новшеств - они использовали машиы только в тех случаях, когда изделию требовалась тонкая и аккуратная проработка, которой невозможно было добиться вручную (например при создании металлических изделий и фурнитуры).
Идеалом для Морриса и его единомышленников был образ средневекового ремесленника, который соединял в себе роли технолога, конструктора и художника. Именно благодаря соединению физического и интеллектуального труда средневековый мастер становился творцом: изделие получалось простым, но, в то же время, не выглядело чрезмерно сухим. Мастерские Морриса, естественно, не могли быть простой копией ремесленных гильдий эпохи готики: в большинстве случаев приходилось разделять функции дизайнера и художника: сначала художник создавал чертеж или набросок, после чего дизайнеры подбирали технологии и материалы
В условиях стремительно растущих и меняющих свой облик городов, некогда процветающие ремесла либо пришли в упадок, либо совсем исчезли. Моррису, а затем и участникам движения «Искусства и ремесла», возникшего в 1888 г., пришлось совершить поездки по всей Великобритании, чтобы узнать секреты старинных ремесел и обучиться различным навыкам. Иногда он даже устраивал на работу в свои мастерские народных умельцев, чтобы те могли передать опыт ручного труда. В случае если основы того или иного ремесла были утеряны, Моррис прибегал к экспериментам и пытался создать его заново.Главной целью фирмы и движения «искусства и ремесла» было не только возрождение ручного труда, но и воспитание хорошего вкуса у представителей всех социальных слоев. Как упоминалось выше, в аристократических и зажиточных кругах популярной была эклектика, зачастую доходившая до вульгарности и господствовавшая во всем: от предметов быта до мебели и обоев. Даже Оскар Уайлд в одном из своих выступлений говорил, что человек выросший в подобном жилище и вставший на преступную стезю, вправе быть оправданным судом.
Люди скромного достатка попросту не могли себе позволить покупать красивые вещи и были вынуждены приобретать товары массового производства – они были гораздо дешевле. Потому первоначально планировалось выпускать высокохудожественные изделия по доступной цене, так чтобы их покупку могли себе позволить люди любого достатка. Тем не менее, довольно скоро Моррис осознал, что изделия ручной работы во много раз дороже массового товара. Автоматизировать труд в своих мастерских, равно как и пренебречь качеством материалов означало бы для дизайнера поступиться своими идеалами. В итоге Моррис пришел к выводу что преобразование эстетической стороны жизни требует и преобразований общества.По мнению Морриса обезличенные товары, произведенные по одному образцу приводят к угасанию вкуса и деградации людей, которые эти товары производят и которые их потребляют. Создание же предметов, не только комфортных, но и приятных для созерцания, может изменить жизненный уклад к лучшему и улучшить качество жизни и потребителей и создателей. Работа производителей, по мнению Морриса, мучительна и невыносима, поскольку они лишены возможности творчества.
Деятельность Морриса и его сторонников дали толчок появлению разнообразных обществ и гильдий в духе средневековья, со своим стилем и специализацией. Возрождение ремесел получило широкий размах в 1880-е гг.: в 1878 г. реорганизованная фирма «Моррис и Ко» открыла мастерскую по производству ковров и гобеленов, тремя годами позже были оборудованы мастерские по производству витражей, красильня, печатное производство. В 1883 г. Были основаны гильдии за пределами Лондона, в США и Австралии
Участниками движения «искусств и ремесел» были художники, дизайнеры, архитекторы, потому специализация общества была разнообразна от мебели до вышивок и украшений. Произведения отличала простота форм ибо лаконичная конструкция актуальна во все времена
а также растительные и анималистические узоры. Моррис и его сторонники считали, что природная форма придает предмету неустаревающую художественную ценность. Интересно также, что они вдохновлялись сельской флорой и фауной, изображая полевые цветы и лесных животных в противовес благородным розам и львам.Сюжеты, изображенные на витражах, обоях, коврах, хотя и кажутся замысловатыми благодаря множеству мелких тщательно проработанных деталей, тем не менее, остаются понятными широким массам.
Движение «Искусства и Ремесла» и компания Уильяма Морриса фактически возродили гобелен и вернули ему статус важной части домашнего интерьера, которое тканые ковры занимали в Средние века.
Искусству средневековой вышивки и ткачества Моррис учился у Джорджа Эдмунда Стрита и уже в 1879 г. совместно с Берн-Джонсом приступил к созданию серии гобеленов, посвященных античной мифологии.
Первым была создана «Флора» - гобелен, посвященный весне и изображающий римскую богиню цветения. Она изображена стоящей босиком в одеждах, сочетающих в себе черты как античного и средневекового костюма. Поскольку древние римляне называли Флору Матерью Цветов, потому Моррис и Берн-Джонс представили богиню в венке из трав, держащую в руках цветы, которые в то же время объединяют главное изображение – фигуру Флоры - и фоновое изображение. На заднем плане изображен растительный мотив, в котором преобладают густые листья аканта. Фон оживляют изображенные среди растений животные и экзотические птицы. Вероятно, художников на создание гобелена вдохновила декоративная техника «миллефьори», популярная в течение XVI в.
Нельзя также не упомянуть о технике создания гобелена, которой пользовались участники «Искусств и Ремесел». «Флора» была создана ткачами Уильямом Кнадом, Уильямом Слитом и Джоном Мартином по картонам Берн-Джонса. Первоначально были созданы монохромные эскизы, в которых были изображены только основные детали. Затем создавалось полноразмерное цветное изображение, в которое добавлялись второстепенные детали. Для придания эффекта блеска в процессе ткачества соединяли шерстяные и шелковые нити, окрашенные натуральными красителями.
Интересно, что в обществе искусств и ремесел высоко ценились не только профессиональные работы, но и любительские. Большая роль отводилась произведениям созданным женщинами, ведь именно они – главные потребители и оформители домашнего очага.
Одной из важных фигур была младшая дочь Морриса – Мэй, с 1885 г. возглавлявшая отдел вышивки. Во многих исследованиях ее талант часто остается в тени имени отца – одной из ключевых фигур прерафаэлитизма второго поколения.
Тем не менее, именно Мэй Моррис сыграла большую роль в воскрешении искусства т. н. «вышивания в свободной форме», или свободной глади (художественной глади). В конце XIX в. появились вышивальщицы с ярким индивидуальным стилем, создававшие свои работы не по схемам из альбомов по рукоделию, а по собственным эскизам.
Процесс заключался в нанесении на ткань контура рисунка, который затем заполнялся стежками в виде тонких штрихов. Чередование длинных и коротких стежков как нельзя лучше имитировало светотень и передавало фактуру изображаемых объектов. Представители движения «Искусства и ремесла» полагали, что свободная вышивка, в отличие от счетной наилучшим образом способствует самовыражению ее создателя. В вышивании использовалась шелковая нить, окрашенная натуральными красителями, таким образом, воссозданная техника резко контрастировала с популярной в 19 веке берлинской шерстяной вышивкой.
Кроме того Мэй Моррис принимала активное участие в работе Королевской школы художественного вышивания, открытой в 1872 г. под покровительством принцессы Елены, третьей дочери королевы Виктории. Первоначально в ней обучались 20 человек, но вскоре количество учениц выросло до 150. Женщины, обучавшиеся в этой школе, осваивали различные техники и работали в королевской мастерской, создавая работы для важных событий, связанных с королевской семьей, а также для соборов и храмов.
Возникнув в Лондоне, движение за возрождение ручного труда вскоре распространилось далеко за пределы Великобритании, в том числе в Россию и даже в Японию
Многие идеи заложенные движением «Искусства и Ремесла» легли в основу появившегося на рубеже XX вв. стиля модерн – рукотворность, камерность, простота в сочетании с декоративностью. Моррис предложил несколько аспектов, являющихся актуальными и по сей день, – в первую очередь возвращение к ручному производству вещей, которое, является уникальным, авторским. Фирма Моррис и Ко, просуществовавшая вплоть до начала Второй Мировой Войны переживает на данный момент возрождение – вновь пользуются популярностью изделия созданные в «английском стиле» по рисункам Уильяма Морриса и его единомышленников. А по примеру викторианских мастерских и гильдий создаются новые организации, стремящиеся возродить традиции прерафаэлитизма в декоративно-прикладном искусстве
4.1. «Искусства и ремёсла»
Прерафаэлитизм в это время проникает во все аспекты жизни: мебель, декоративное искусство, архитектуру, убранство интерьера, дизайн книг, иллюстрации.
Уильям Моррис считается одной из наиболее влиятельных фигур в истории декоративного искусства XIX века. Он основал движение «Arts and Crafts Movement» (англ. «Движение искусств и ремёсел» ), главной идеей которого было возвращение к ручному мастерству как к идеалу прикладного искусства, а также возведение в ранг полноправных искусств книгопечатания, словолитья, гравюры. Это движение, которое подхватили Уолтер Крейн, Макинтош, Нельсон Доусон, Эдвин Лаченс, Райт и другие, впоследствии проявилось в английской и американской архитектуре, дизайне интерьеров, ландшафтном дизайне.
4.2. Поэзия
Большинство прерафаэлитов занимались поэзией, но, по мнению многих критиков, имеет ценность именно поздний период развития прерафаэлитизма. Данте Габриэль Россетти, его сестра Кристина Россетти, Джордж Мередит, Уильям Моррис и Алджернон Суинберн оставили значимый след в английской литературе, но наибольший вклад внес Россетти, захваченный стихотворениями итальянского Возрождения и особенно произведениями Данте. Главным лирическим достижением Россетти считается цикл сонетов «Дом Жизни» (The House of Life ). Кристина Россетти также была известной поэтессой. Поэзией занималась и возлюбленная Россетти, Элизабет Сиддал, чьи произведения остались неизданными при жизни. Эрудит Уильям Моррис был не только признанным мастером витражей, но и вел активную литературную деятельность, в том числе написал много стихов. Его первый сборник «Защита Гвиневры и другие стихотворения» был опубликован в 1858 году, когда автору было 24 года.
Под влиянием поэзии прерафаэлитов развивалось британское декадентство 1880-х годов: Эрнст Доусон, Лионель Джонсон, Майкл Филд, Оскар Уайльд. Романтическая тоска по Средневековью нашла отражение в раннем творчестве Йейтса.
Известный поэт Алджернон Суинберн (англ. Algernon Swinburne ) , прославившийся смелыми экспериментами в стихосложении, к тому же был драматургом и литературным критиком. Первую драму «Королева-мать» (англ. The Queen Mother and Rosamond ), написанную в 1860 году, Суинберн посвятил Россетти, с которым его связывали дружеские отношения. Однако, хотя Суинберн и декларировал свою приверженность принципам прерафаэлизма, он безусловно выходит за пределы этого направления.
4.3. Издательская деятельность
В 1890 году Уильям Моррис организовал издательство «Келмскотт-пресс» (Kelmscott Press ), в котором вместе с Бёрн-Джонсом напечатал несколько книг. Это период называют кульминацией жизни Уильяма Морриса. Опираясь на традиции средневековых переписчиков, Моррис, также как и английский график Уильям Блейк, попытался найти единый стиль оформления страницы книги, её титульного листа и переплета. Лучшим изданием Морриса стали Сочинения Джеффри Чосера (англ. The Works of Geoffrey Chaucer ); поля украшены вьющимися растениями, текст оживляют заставки-миниатюры и орнаментированные заглавные буквы. Как писал Дункан Робинсон,
Современному читателю, привыкшему к простым и функциональным шрифтам XX века, издания «Келмскотт-пресс» кажутся роскошными порождениями Викторианской эпохи. Богатый орнамент, узоры в виде листьев, иллюстрации по дереву - всё это становится важнейшими образцами декоративного искусства XIX века; всё сделано руками человека, внесшего больший вклад в эту область, чем кто-либо другой.
Моррис оформил все 66 книг, выпущенных издательством, а Бёрн-Джонс исполнил большинство иллюстраций. Издательство просуществовало до 1898 года и оказало сильное влияние на многих иллюстраторов конца XIX века, в частности, на Обри Бердслея.
4.4. Эстетическое движение
В конце 50-х годов, когда пути Рёскина и прерафаэлитов расходятся, возникает необходимость в новых эстетических идеях и новых теоретиках, формирующих эти идеи. Таким теоретиком стал историк искусства и литературный критик Уолтер Патер (англ. Walter Horatio Pater ). Уолтер Патер полагал, что главное в искусстве - непосредственность индивидуального восприятия, поэтому искусство должно культивировать каждый момент переживания жизни: «Искусство не дает нам ничего, кроме осознания высшей ценности каждого уходящего момента и сохранения всех их». В значительной мере через Патера идеи «искусства для искусства» , почерпнутые от Теофиля Готье, Шарля Бодлера, трансформируются в концепцию эстетизма (англ. Aesthetic movement ), которая получает распространение в кругу английских художников и поэтов: Уистлера, Суинберна, Россети, Уайльда. Оскар Уайльд также оказал сильное влияние на развитие эстетического движения (в том числе на позднее творчество Россетти), будучи лично знакомым и с Холманом Хантом, и с Бёрн-Джонсом. Он, как и многие его сверстники, зачитывался книгами Патера и Рёскина, и эстетизм Уайльда во многом вырос из прерафаэлитизма, который нес в себе заряд острой критики современного общества с позиций красоты. Оскар Уайльд писал, что «эстетика - выше критики», что считает искусство высшей реальностью, а жизнь - разновидностью вымысла: «Я пишу потому, что писать для меня - высшее артистическое удовольствие. Если мое творчество нравится немногим избранным, я этому рад. Если нет, я не огорчаюсь». Прерафаэлиты также увлекались поэзией Китса и целиком приняли его эстетическую формулу «красота есть единственная истина».
5. Сюжеты
Поначалу прерафаэлиты предпочитали евангельские сюжеты, причём избегали в живописи церковного характера и трактовали Евангелие символически, придавая особое значение не исторической верности изображаемых евангельских эпизодов, а их внутреннему философскому смыслу. Так, например, в «Светоче мира» Ханта в виде Спасителя с ярким светильником в руках изображён таинственный божественный свет веры, стремящийся проникнуть в закрытые человеческие сердца, как Христос стучится в дверь человеческого жилища.
Прерафаэлиты привлекают внимание к теме общественного неравенства в Викторианскую эпоху, эмиграции (творчество Мэдокса Брауна, Артура Хьюза), приниженного положения женщины (Россетти), Холман Хант даже затронул тему проституции в своей картине «Проснувшаяся стыдливость» (англ. The Awakening Conscience , 1853 г.). На картине - падшая женщина, которая вдруг поняла, что грешит, и, забыв о своем любовнике, освобождается из его объятий, как будто услышав какой-то зов через открытое окно. Мужчина не понимает её духовных порывов и продолжает игру на фортепиано. Здесь прерафаэлиты не были первопроходцами, их предвосхитил Ричард Редгрейв со своей знаменитой картиной «Гувернантка» (1844). И позже, в 40-е годы, Редгрейв создал много подобных произведений, посвященных эксплуатации женщин.
Прерафаэлиты занимались и историческими темами, добиваясь величайшей точности в изображении фактических подробностей; обращались к произведениям классической поэзии и литературы, к творчеству Данте Алигьери, Уильяма Шекспира, Джона Китса. Они идеализировали Средневековье, любили средневековую романтику и мистику.
5.1. Женские образы
Прерафаэлиты создали в изобразительном искусстве новый тип женской красоты - отрешённый, спокойный, таинственный, который позже разовьют художники стиля модерн. Женщина на полотнах прерафаэлитов - средневековый образ идеальной красоты и женственности, ей восхищаются и поклоняются. Особенно это заметно у Россетти, которого восхищали красота и загадочность, а также у Артура Хьюза, Милле, Бёрн-Джонса. Мистическая, губительная красота, la femme fatale позже нашла выражение у Уильяма Уотерхауса. В этом плане знаковой можно назвать картину «Леди из Шалотта» (1888), до сих пор остающаяся одним из самых популярных экспонатов галереи Тейт . Она основана на поэме Альфреда Теннисона. Многие живописцы (Холман Хант, Россетти) иллюстрировали произведения Теннисона, в частности, «Леди Шалотт» . История повествует о девушке, которая должна оставаться в башне, находясь в изоляции от окружающего мира, и в тот самый момент, когда решается на побег, она подписывает себе смертный приговор.
Образ трагической любви был притягателен для прерафаэлитов и их последователей: в конце XIX-начале XX века на тему «Леди Шалотт» было создано более пятидесяти картин, а название поэмы превратилось во фразеологизм. Прерафаэлитов привлекали, в частности, такие темы, как душевная чистота и трагическая любовь, безответная любовь, недостижимая девушка, женщина, погибающая ради любви, отмеченная позором или проклятьем, а также мёртвая женщина необыкновенной красоты.
Была пересмотрена викторианская концепция женственности. Например, в «Офелии» Артура Хьюза или серии картин «Прошлое и настоящее» (англ. Past and Present , 1837-1860) Огастаса Эгга, женщина показана как человек, способный испытывать сексуальное желание и страсть, зачастую приводящую к безвременной кончине. Огастас Эгг создал серию работ, где показано, как разрушается семейный очаг после того, как открылась супружеская неверность матери. На первой картине женщина лежит на полу, уткнув лицо в ковёр, в позе совершенного отчаяния, а браслеты на её руках напоминают наручники. Данте Габриэль Россетти использует фигуру Прозерпины из древнегреческой и римской мифологии: молодая женщина, украденная Плутоном в подземное царство и отчаянно мечтающая вернуться на землю. Она съедает лишь несколько гранатовых семечек, но достаточно маленького кусочка пищи, чтобы человек навеки остался в подземном мире. Прозерпина Россетти - не просто красивая женщина с задумчивым взглядом. Она очень женственна и чувственна, а гранат в её руках - символ страстей и соблазна, которому она поддалась.
Одна из главных тем в творчестве прерафаэлитов - соблазнённая женщина, разрушенная безответной любовью, преданная возлюбленным, жертва трагической любви. В большинстве картин явно или неявно присутствует мужчина, ответственный за падение женщины. Как пример можно привести «Проснувшуюся стыдливость» Ханта или картину Милле «Мариана».
Аналогичная тематика прослеживается и в поэзии: в «Защите Гиневры» (англ. The Defence of Guenevere ) Уильяма Морриса, в стихотворении Кристины Россетти «Быстрая любовь» (англ. Light Love , 1856), в поэме Россетти «Дженни» (1870), где показана падшая женщина, проститутка, которая совершенно не обеспокоена своим положением и даже наслаждается сексуальной свободой.
5.2. Пейзаж
Холман Хант, Милле, Мэдокс Браун много работали в жанре пейзажа. Определенной известностью также пользовались живописцы Уильям Дайс, Томас Сэддон, Джон Бретт. Пейзажисты этой школы известны в особенности изображением облаков , унаследованным ими от знаменитого предшественника, Уильяма Тёрнера. Пейзаж старались выписывать с максимальной достоверностью. Хант так выразил свои мысли: «Я хочу рисовать пейзаж,.. изображая каждую деталь, какую смогу увидеть». А о картине Милле «Осенние листья» Рёскин говорил: «Впервые сумерки изображены настолько совершенно».
Живописцы делали скрупулёзные этюды тонов с натуры, воспроизводя их насколько возможно ярко и отчетливо. Эта микроскопическая работа требовала огромного терпения и труда, в своих письмах или дневниках прерафаэлиты жаловались на необходимость часами стоять под жарким солнцем, дождем, ветром, чтобы нарисовать, порой, очень небольшой отрезок картины. По этим причинам, прерафаэлитский пейзаж не получил широкого распространения, а затем ему на смену пришёл импрессионизм.
6. Фотоискусство
Ещё Рёскин писал, восхищаясь дагеротипами: «Как будто волшебник уменьшил предмет,.. чтобы его можно было унести с собой». А когда в 1850 году была изобретена альбуминная фотобумага, процесс фотографии упростился и стал более доступным.
Прерафаэлиты внесли большой вклад в развитие фотоискусства, например, использовали фотографии во время живописи. Снимки прерафаэлитов показывают то же внимание к литературной концепции произведения, те же попытки отобразить внутренний мир модели (что для фотографии тех лет было почти непосильной задачей), те же композиционные особенности: двухмерность пространства, концентрация внимания на персонаже, любовь к деталям. Особенно известны фотографии Джейн Моррис, сделанные Данте Габриэлем Россетти в июле 1865.
Многие знаменитые фотографы впоследствии вдохновлялись прерафаэлитским творчеством: такие как, например, Генри Пич Робинсон.
Рассказ >> Литература и русский языкДурака прерафаелита… – «Братство прерафаэлитов» («Preraphaelite Brotherhood») возникло в 1848 г... защиту условности в искусстве. Прерафаэлиты обратились к изучению итальянских мастеров... «исторической школы» относились к прерафаэлитам резко отрицательно. 11 … ...
Оскар Уальд
Реферат >> Литература и русский языкЗачитывается поэтами-романтиками, восхищается прерафаэлитами , а также слушает лекции... явилось несомненно признаком влияния прерафаэлитов . Основным содержанием своих... преемственную связь английского декаданса с прерафаэлитами , Уайльд резко подчеркивал свое...
Романтизм в мировой литературе
Шпаргалка >> Литература и русский языкВозникшее в 1848 г. "Братство прерафаэлитов" , объединённое вокруг яркого художника и... поэта Данте Габриэля Россетти. Прерафаэлиты выступили с проповедью искренности в... теории Оскара Уайльда - в творчестве прерафаэлитов и в суждениях крупнейших мыслителей...
Основанное в 1848 году "Братство прерафаэлитов" по праву можно считать первым авангардным движением в Европе. Таинственные буквы "Р.К.В.", появившиеся на картинах молодых и никому не известных художников, привели в смятение английскую общественность - студенты лондонской Королевской Академии художеств хотели изменить не только принципы современного искусства, но и его роль в социальной жизни общества.
В эпоху промышленной революции возвышенные сюжеты и строгая академическая живопись в духе Рафаэля не пользовались успехом у представителей викторианского среднего класса, уступив место художественному китчу и сентиментальным сценам. Осознав кризис идеалов Высокого Возрождения, члены "Братства прерафаэлитов" обратились к итальянскому искусству XV столетия. Образцами послужили произведения выдающихся живописцев кватроченто - яркая, насыщенная палитра, подчеркнутая декоративность их работ сочетались с жизненной правдивостью и чувством природы.
Лидерами "Братства прерафаэлитов" были художники Д.Э. Миллес (1829-1896), Д.Г Россетти (1828-1882), У.Х. Хант, а также Ф.М. Браун. В конце 1850-х годов вокруг Россетти сложилась новая группа, куда входили У. Моррис, Э. Бёрн-Джонс (1833-1898), Э. Сиддал и С. Соломон.
Художники круга Россетти занимались живописью и графикой, писали стихи и оформляли книги, разрабатывали декор интерьеров и мебельный дизайн. Еще в середине XIX столетия прерафаэлиты начали работать на пленэре, актуализировали вопрос о правах женщины в обществе и способствовали формированию важнейшего стиля конца столетия - искусства Ар Нуво.
Задачи прерафаэлитов
Молодые художники, основавшие "Братство прерафаэлитов", осознавали, что принадлежат культуре, в которой отсутствуют традиции религиозной живописи, уничтоженной еще в XVI веке, в эпоху Реформации. Перед прерафаэлитами стояла непростая задача - воскресить религиозное искусство, не обращаясь при этом к идеально-условным образам католической алтарной картины.
В отличие от мастеров Ренессанса основой для композиции прерафаэлитских картин служило не воображение, а наблюдения и лица, взятые из повседневной жизни. Члены "Братства" отвергали мягкие идеализированные формы, характерные для художников Высокого Возрождения, предпочитая динамичные линии и яркий, насыщенный колорит.
Никто из прерафаэлитов особенно не стремился подчеркнуть теологические истины в содержании своих полотен. Они скорее подходили к Библий как к источнику человеческих драм и искали в ней литературный и поэтический смысл. К тому же эти произведения не предназначались для оформления церквей.
Самым ревностным христианином в группе был Хант, эксцентричный религиозный интеллектуал. Остальные художники-прерафаэлиты пытались изобразить жизнь самых обыкновенных людей, одновременно выявляя острые социальные и морально-этические темы современного общества. Картины на религиозную тематику соседствуют с образами актуальными и животрепещущими. Сюжеты, посвященные социальной проблематике, в трактовке прерафаэлитов принимают форму современных притч.
Картины на исторические темы
Ключевую роль в творчестве прерафаэлитов играют картины на исторические темы. Традиционно британцев не интересовали захватывающие героические сцены и идеализированные классические композиции, заполненные апатичными обнаженными моделями. Они предпочитали изучать историю по пьесам Уильяма Шекспира и романам Вальтера Скотта, узнавать биографию великих деятелей прошлого в театральных образах выдающихся актеров, таких как Гаррик и Сара Сиддонс.
Прерафаэлиты отвергали классическую историю с присущими ей идеями образцовой добродетели, военной мощи и монархических достижений. Обратившись к литературным и историческим сюжетам, они в точности изображали костюмы и интерьер избранной эпохи, но одновременно усиливали жанровый аспект, сделав человеческие отношения основным мотивом композиции. Прежде чем наполнить картину людьми, художники тщательно выписывали все детали интерьера или пейзажа на дальнем плане, чтобы подчеркнуть непринужденную и реалистическую атмосферу вокруг центральной сцены. Стремясь создать правдоподобную композицию, они находили образцы костюмов и орнамента в иллюминированных манускриптах и исторических справочниках. Черты каждого персонажа - это педантично выписанное лицо модели, избранной из среды членов "Братства". Такой подход отрицал принятые условности высокого жанра, но усиливал эффект подлинности.
Отношение прерафаэлитов к природе
Отношение прерафаэлитов к природе составляет один из важнейших аспектов этого движения с точки зрения как художественной теории, так и стиля. Призыв Джона Рёскина "обратиться к природе всем сердцем и идти рука об руку с ней доверчиво и трудолюбиво, памятуя ее наставления и думая лишь о том, чтобы постичь ее смысл, ничего не отвергая, не избирая, не осмеивая" оказал на прерафаэлитов несомненное влияние. Молодые члены "Братства прерафаэлитов" жадно изучали труды Рёскина, посвященные наследию Тернера, однако их собственный стиль представляет собой неповторимый синтез пленэрной живописи, захватывающих шекспировских сюжетов и злободневных тем современного труда. В наиболее удачных произведениях детализированная композиция сочетается с мастерским изображением фигур и сложным замыслом, объединяющим все элементы в связное целое.
Джон Эверетт Миллес. Долина вечного покоя ("Усталый обретет покой")
Вместе с тем прерафаэлиты были увлечены новейшими открытиями в сфере естественных наук, за которыми в середине столетия с большим интересом следило все британское общество. Художники продолжали соперничать с фотографией, которая одновременно дополняла созданные ими образы природы и побуждала их писать еще эмоциональнее, используя яркую, насыщенную палитру. Объединив фигуры и пейзаж в затейливую композицию, прерафаэлиты подчеркивали повествовательный элемент, взывая к чувствам зрителя и создавая настроение в картине. Так живопись охраняла свои границы.
Движение эстетизма, цель искусства
В начале 1860-х годов в творчестве Россетти и его соратников начался новый этап. Молодые живописцы, примкнувшие к кружку бывших прерафаэлитов, стремились реализовать свой талант в разных областях искусства. Однако же произведения, созданные новой группой художников и литераторов, оказались не менее новаторскими. К середине 1860-х годов прерафаэлизм трансформировался в движение эстетизма. Произведения этого раздела посвящены красоте как таковой.
Устремленность к ней, эта "единственная абсолютная цель" искусства, по словам Россетти, характеризует второе десятилетие прерафаэлитской живописи.
Россетти тоже стремился к красоте, но его целью было создание нового эстетического идеала. В этот период художник исполнил серию произведений, которые прославляют полнокровную, пышущую здоровьем, подчеркнуто чувственную женскую красоту.
Вычурная манера письма, широкие мазки краски, нанесенные с помощью жестких кистей, сознательно имитируют венецианскую живопись XVI века и, в частности, технику Тициана и Веронезе.
Глубокие и сочные зеленые, синие и темно-красные оттенки пришли на смену готической витражной прозрачности ранней прерафаэлитской палитры.
Невзирая на родство с полотнами старых мастеров, картины шокировали современников, которые яростно обвиняли Россетти в безнравственности. В то же время художественная трактовка образов и семантическая наполненность этих произведений оказали значительное влияние на формирование стилистики искусства Ар Нуво.
Поэтическая живопись прерафаэлитов
В середине 1850-х годов Россетти временно перестал писать картины и, обратившись к технике акварели, создал серию красочных и сложных композиций. В этих работах особенно ярко проявилось увлечение художника эпохой Средневековья - многие акварели были созданы под впечатлением от иллюминированных рукописей.
В облике высоких, бледных и стройных героинь акварелей Данте Габриэля Россетти часто угадывается фигура и черты Элизабет Сиддал.
Акварели представителя нового поколения художников круга Россетти, Эдварда Бёрн-Джонса, напоминают перегородчатую эмаль, отражая интерес их автора к разным техникам и видам искусства.
Практически все акварели были вдохновлены рыцарскими поэтическими романами, балладами или творчеством поэтов-романтиков. В то же время самостоятельный характер этих работ не позволяет усматривать в них лишь иллюстрацию к литературному произведению. В конце 1850-х - начале 1860-х годов Россетти создал ряд произведений на религиозные сюжеты. Богатая цветовая палитра и общая компоновка фигур отражают влияние венецианского искусства, которое в этот период пришло на смену раннему увлечению художника живописью флорентийского кватроченто.
Утопия прерафаэлитов, дизайн
Благодаря Уильяму Моррису и фирме "Моррис, Маршалл, Фолкнер и Ко", основанной им совместно с Э. Бёрн-Джонсом, Д.Г Россетти и Ф.М. Брауном, произведения прикладного искусства оказали заметное воздействие на развитие европейского дизайна во второй половине XIX века, повлияли на развитие британского эстетизма и вызвали к жизни "Движение искусств и ремёсел".
Моррис и его компаньоны стремились поднять статус дизайна на один уровень с другими видами изобразительного искусства. Изначально они делали акцент на коллективном и цеховом характере труда, взяв за образец идеализированные представления о средневековых ремесленниках. Фирма производила предметы обстановки и украшения для домашнего и церковного интерьера: изразцы, витражи, мебель, набивные ткани, ковры, обои и гобелены. Бёрн-Джонс считался главным художником, а Моррис занимался разработкой орнаментов. Герои поздних произведений Бёрн-Джонса не выказывают никаких эмоций, их фигуры застыли в недвижной бесстрастности, так что смысл сюжета неясен и как бы сокрыт в плотных слоях краски.
Эдвард Бёрн-Джонс. Сидония фон Борк, 1560. 1860
Мечтательные образы и отвлеченные композиции этого художника представляют собой образную альтернативу крайнему материализму викторианской Британии. В этом его искусство, несомненно, представлялось утопией, но - утопией совершенно абстрактной. Как говорил он сам: "Я - прирожденный бунтарь, но мои политические взгляды устарели на тысячу лет: это взгляды первого тысячелетия и, следовательно, не имеют никакого значения".
Прерафаэлитизм (англ. Pre-Raphaelitism) - направление в английской поэзии и живописи во второй половине XIX века, образовавшееся в начале 50-х годов с целью борьбы против условностей викторианской эпохи, академических традиций и слепого подражания классическим образцам.
Название «прерафаэлиты» (англ. Pre-Raphaelites) должно было обозначать духовное родство с флорентийскими художниками эпохи раннего Возрождения, то есть художниками «до Рафаэля» и Микеланджело: Перуджино, Фра Анжелико, Джованни Беллини.
Самыми видными членами прерафаэлитского движения были поэт и живописец Данте Габриэль Россетти, живописцы Уильям Холман Хант, Джон Эверетт Милле, Мэдокс Браун, Эдвард Бёрн-Джонс, Уильям Моррис, Артур Хьюз, Уолтер Крейн, Джон Уильям Уотерхаус.
Братство прерафаэлитов
Первым этапом развития прерафаэлитизма было возникновение так называемого «Братства прерафаэлитов», состоявшего первоначально из семи «братьев»: Дж. Э. Милле, Холмана Ханта (1827-1910), Данте Габриэля Россетти, его младшего брата Майкла Россетти, Томаса Вулнера и живописцев Стивенса и Джеймса Коллинсона.
История Братства начинается в 1848 году, когда на выставке Королевской Академии художеств познакомились студенты Академии - Холман Хант и Данте Габриэль Россетти, ранее видевший работы Ханта и восхищавшийся ими. Хант помогает Россетти закончить картину «Юность Девы Марии»
(англ. Girlhood of Mary Virgin, 1848-49), которая была выставлена в 1849 году, и он же знакомит Россетти с Джоном Эвереттом Миллесом, юным гением, поступившим в Академию в возрасте 11-и лет.
Они не просто стали друзьями, но обнаружили, что разделяют взгляды друг друга на современное искусство: в частности, они считали, что современная английская живопись зашла в тупик и умирает, и наилучшим способом возродить её будет возвращение к искренности и простоте раннего итальянского искусства (то есть искусства до Рафаэля, которого прерафаэлиты считали основателем академизма).
Так зарождается идея создания секретного общества, названного Братством прерафаэлитов - общества, находящегося в оппозиции по отношению к официальным художественным течениям. В группу с самого начала были приглашены также Джеймс Коллинсон (студент Академии и жених Кристины Россетти), скульптор и поэт Томас Вулнер, молодой девятнадцатилетний художник и впоследствии критик Фредерик Стивенс и младший брат Россетти Уильям Майкл Россетти, который по стопам старшего брата поступил в художественную школу, но особенного призвания к искусству не проявлял и, в конце концов, стал известным художественным критиком и писателем. Мэдокс Браун был близок немецким назареям, поэтому он, разделяя идеи Братства, отказался присоединиться к группе.
На картине Россетти «Юность Девы Марии» впервые появляются три условные буквы P. R. B. (англ. Pre-Raphaelite Brotherhood), этими же инициалами были отмечены «Изабелла» Миллеса и «Риенци» (англ. Rienzi) Ханта. Члены Братства также создали свой собственный журнал, под названием «Росток», хотя он просуществовал лишь с января по апрель 1850 года. Его редактором стал Уильям Майкл Россетти (брат Данте Габриэля Россетти).
Прерафаэлиты и академизм
До появления Братства прерафаэлитов развитие британского искусства определялось главным образом деятельностью Королевской Академии художеств. Как любое другое официальное учреждение, она весьма ревниво и осторожно относилась к нововведениям,[ сохраняя традиции академизма. Хант, Миллеc и Россетти заявили в журнале «Росток», что не желают изображать людей и природу отвлеченно красивыми, а события - далёкими от действительности, и, наконец, им надоела условность официальных, «образцовых» мифологических, исторических и религиозных произведений.
Прерафаэлиты отказались от академических принципов работы и считали, что всё необходимо писать с натуры. Они выбирали в качестве моделей друзей или родственников. Так, например, на картине «Юность Девы Марии» Россетти изобразил своих мать и сестру Кристину, а глядя на полотно «Изабелла», современники узнавали друзей и знакомых Миллеса по Братству. Он же, во время создания картины «Офелия», заставлял Элизабет Сиддал по нескольку часов лежать в наполненной ванне. Была зима, поэтому Сиддал серьезно простудилась и позднее выслала Миллеcу счет от докторов на 50 фунтов. Более того, прерафаэлиты изменили отношения художника и модели - они стали равноправными партнерами. Если герои картин Рейнольдса почти всегда одеты соответственно их социальному статусу, то Россетти мог рисовать королеву с продавщицы, богиню с дочери конюха. Проститутка Фанни Корнфорт позировала ему для картины «Леди Лилит».
Членов Братства с самого начала раздражало влияние на современное искусство таких художников, как сэр Джошуа Рейнольдс, Дэвид Уилки и Бенджамин Хейдон. Сэра Джошуа (президента Академии художеств) они даже прозвали «сэр Слошуа» (от англ. slosh - «шлёпать по грязи») за неряшливую технику живописи и стиль, как они считали, полностью заимствованный из академического маньеризма. Положение усугублялось тем, что в то время художники часто использовали битум, а он делает изображение мутноватым и тёмным. В противоположность, прерафаэлиты хотели вернуться к высокой детализации и глубоким цветам живописцев эпохи Кватроченто. Они отказались от «кабинетной» живописи и начали рисовать на природе, а также внесли изменения в традиционную технику живописи. На загрунтованном холсте прерафаэлиты намечали композицию, наносили слой белил и убирали из него масло промокательной бумагой, а затем писали поверх белил полупрозрачными красками. Выбранная техника позволила добиться ярких, свежих тонов и оказалась такой долговечной, что их работы сохранились в первозданном виде до наших дней.
Борьба с критикой
Поначалу работы прерафаэлитов принимали довольно тепло, однако вскоре обрушилась суровая критика и насмешки. Излишне натуралистичная картина Миллеса «Христос в родительском доме», выставленная в 1850 году, вызвала такую волну негодования, что королева Виктория попросила доставить её в Букингемский дворец для самостоятельного осмотра.
Нападки общественного мнения вызвала также картина Россетти «Благовещение»
, выполненная с отступлениями от христианского канона.
На выставке в Королевской академии в 1850 году Россетти, Хант и Милле так и не смогли продать ни одной картины. В обзоре, опубликованном в еженедельнике «Атенеум», критик Фрэнк Стоун писал:
«Игнорируя все великое, что было создано старыми мастерами, эта школа, к которой принадлежит Россетти, плетется неуверенными шагами к своим ранним предшественникам. Это - археология, лишенная всякой пользы и превратившаяся в доктринерство. Люди, принадлежащие этой школе, заявляют, что они следуют правде и простоте природы. На самом деле они рабски имитируют художественную неумелость».
Принципы Братства подверглись критике со стороны многих уважаемых живописцев: президента Академии художеств, Чарльза Истлейка, группы художников «Клика», которую возглавлял Ричард Дадд. В результате Джеймс Коллинсон даже отрекся от Братства, и была разорвана помолвка с Кристиной Россетти. Впоследствии его место занял живописец Уолтер Деверелл.
Положение в определённой степени спас Джон Рёскин, влиятельный историк искусства и художественный критик Англии. Несмотря на то, что в 1850 году ему было только тридцать два года, он уже являлся автором широко известных работ об искусстве. В нескольких статьях, опубликованных в «Таймс», Рёскин дал произведениям прерафаэлитов лестную оценку, подчеркнув, что лично не знаком ни с кем из Братства. Он провозгласил, что их работы могут «лечь в основу художественной школы, более величественной, чем все, что знал мир предыдущие 300 лет».Кроме того, Рёскин купил многие из картин Габриэля Россетти, чем поддержал его материально, и взял под свое крыло Миллеса, в котором сразу увидел выдающийся талант.
Джон Рёскин и его влияние
Английский критик Джон Рёскин привёл в порядок идеи прерафаэлитов относительно искусства, оформив их в логичную систему. Среди его работ наиболее известны «Художественный вымысел: прекрасное и безобразное» (англ. Fiction: Fair and Foul), «Английское искусство» (The Art of England), «Современные художники» (Modern Painters). Он же автор статьи «Прерафаэлитизм» (англ. Pre-Raphaelitism), вышедшей в 1851 году.
«Нынешние художники, - писал Рёскин в „Современных художниках“, - изображают [природу] или слишком поверхностно, или слишком приукрашенно; они не стараются проникнуть в [её] сущность». В качестве идеала Рёскин выдвигал средневековое искусство, таких мастеров Раннего Возрождения, как Перуджино, Фра Анжелико, Джованни Беллини, и побуждал художников «писать картины с чистым сердцем, ни на что не ориентируясь, ничего не выбирая и ничем не пренебрегая». Аналогичным образом Мэдокс Браун, оказавший влияние на прерафаэлитов, писал о своей картине «Прощание с Англией» (англ. The Last of England, 1855 год): «Я постарался забыть все существующие художественные течения и отразить эту сцену так, как она должна была бы выглядеть». Мэдокс Браун специально писал эту картину на побережье, чтобы добиться эффекта «освещения со всех сторон», которые бывает на море в пасмурные дни. Прерафаэлитская техника писания картин предполагала проработку каждой детали.
Рёскин также провозглашал «принцип верности Природе»: «Не от того ли, что мы любим свои творения больше, чем Его, мы ценим цветные стекла, а не светлые облака… И, выделывая купели и воздвигая колонны в честь Того,.. мы воображаем, что нам простится постыдное пренебрежение холмам и потокам, которыми Он наделил наше обиталище - землю». Таким образом, искусство должно было способствовать возрождению духовности в человеке, нравственной чистоты и религиозности, что тоже стало целью прерафаэлитов.
Рёскину принадлежит ясное определение художественных целей прерафаэлитизма:
Легко управлять кистью и писать травы и растения с достаточной для глаза верностью; этого может добиться всякий после нескольких лет труда. Но изображать среди трав и растений тайны созидания и сочетаний, которыми природа говорит нашему пониманию, передавать нежный изгиб и волнистую тень взрыхленной земли, находить во всём, что кажется самым мелким, проявление вечного божественного новосозидания красоты и величия, показывать это немыслящим и незрящим - таково назначение художника.
Идеи Рёскина глубоко тронули прерафаэлитов, особенно Уильяма Холмана Ханта, который заразил своим энтузиазмом Миллеca и Россетти. В 1847 году Хант писал о книге Рёскина «Современные художники»: «Как никакой другой читатель, я чувствовал, что книга написана специально для меня». Определяя свой подход к работе, Хант также отмечал, что для него важно исходить из предмета, «и не только из-за того, что существует шарм законченности предмета, а для того, чтобы понять принципы дизайна, существующие в Природе».
Распад
После того, как прерафаэлитизм получил поддержку Рёскина, прерафаэлитов признали и полюбили, им дали право «гражданства» в искусстве, они входят в моду и получают более благожелательный приём на выставках Королевской академии, пользуются успехом на Всемирной выставке 1855 году в Париже.
Кроме уже упомянутого Мэдокса Брауна, прерафаэлитским стилем также заинтересовались Артур Хьюз (наиболее известный благодаря картине «Апрельская любовь», 1855-1856 гг.), Генри Уоллис, Роберт Брайтвайт Мартино (англ. Robert Braithwaite Martineau), Уильям Уиндус (англ. William Windus) и другие.
Однако Братство распадается. Кроме юного революционного романтического духа и увлечения Средневековьем, мало что объединяло этих людей, и из первых прерафаэлитов только Холман Хант остался верен доктрине Братства. Когда в 1853 году Миллес стал членом Королевской академии художеств, Россетти объявил это событие концом Братства. «Круглый стол отныне распущен», - заключает Россетти. Постепенно уходят и остальные члены. Холман Хант, например, уехал на Ближний Восток, сам Россетти вместо пейзажей или религиозных тем заинтересовался литературой и создал много работ по Шекспиру и Данте.
Попытки возрождения Братства в качестве Хогартского клуба (англ.), существовавшего с 1858 по 1861 годы, не удались.
Дальнейшее развитие прерафаэлитизма
В 1856 году Россетти встречается с Уильямом Моррисом и Эдвардом Бёрн-Джонсом. Бёрн-Джонс был восхищен картиной Россетти «Первая годовщина смерти Беатриче» (англ. The First Anniversary of the Death of Beatrice), и впоследствии они с Моррисом напросились к нему в ученики.
Бёрн-Джонс проводил целые дни в студии Россетти, а Моррис присоединялся в выходные. Так начинается новый этап в развитии движения прерафаэлитов, основной идеей которого становится эстетизм, стилизация форм, эротизм, культ красоты и художественного гения. Все эти черты присущи творчеству Россетти, который поначалу был лидером движения. Как писал впоследствии художник Вэл Принсеп (англ. Val Princep), Россетти «был планетой, вокруг которой мы вращались. Мы копировали даже его манеру разговора». Однако здоровье Россетти (в том числе психическое) все ухудшается, и постепенно лидерство подхватывает Эдвард Бёрн-Джонс, чьи работы выполнены в стиле ранних прерафаэлитов. Он стал необычайно популярен и оказал большое влияние на таких живописцев, как Уильям Уотерхаус, Баям Шоу, Кадоган Купер, его влияние заметно также в работах Обри Бердсли и других художников-иллюстраторов 1890-х годов. В 1889 году на Всемирной выставке в Париже он получил Орден Почетного легиона за картину «Король Кофетуа и нищенка».
Среди поздних прерафаэлитов также можно выделить таких живописцев, как Симеон Соломон (англ. Simeon Solomon) и Эвелин де Морган (Evelyn de Morgan), а также иллюстраторов Генри Форда (Henry Justice Ford) и Эвелин Пол (Evelyn Paul).
«Искусства и ремёсла»
Прерафаэлитизм в это время проникает во все аспекты жизни: мебель, декоративное искусство, архитектуру, убранство интерьера, дизайн книг, иллюстрации.
Уильям Моррис считается одной из наиболее влиятельных фигур в истории декоративного искусства XIX века. Он основал движение «Arts and Crafts Movement» - «Искусства и ремёсла»), главной идеей которого было возвращение к ручному мастерству как к идеалу прикладного искусства, а также возведение в ранг полноправных искусств книгопечатания, словолитья, гравюры. Это движение, которое подхватили Уолтер Крейн, Макинтош, Нельсон Доусон, Эдвин Лаченс, Райт и другие, впоследствии проявилось в английской и американской архитектуре, дизайне интерьеров, ландшафтном дизайне.
Поэзия
Большинство прерафаэлитов занимались поэзией, но, по мнению многих критиков, она имеет ценность именно поздний период развития прерафаэлитизма. Данте Габриэль Россетти, его сестра Кристина Россетти, Джордж Мередит, Уильям Моррис и Алджернон Суинберн оставили значимый след в английской литературе, но наибольший вклад внес Россетти, захваченный стихоторениями итальянского Возрождения и особенно произведениями Данте. Главным лирическим достижением Россетти считается цикл сонетов «Дом Жизни» (The House of Life).Кристина Россетти также была известной поэтессой. Поэзией занималась и возлюбленная Россетти, Элизабет Сиддал, чьи произведения остались неизданными при жизни. Уильям Моррис был не только признанным мастером витражей, но и вел активную литературную деятельность, в том числе написал много стихов. Его первый сборник «Защита Гвиневры и другие стихотворения» был опубликован в 1858 году, когда автору было 24 года.
Под влиянием поэзии прерафаэлитов развизвалось британское декадентство 1980-х годов: Эрнст Доусон, Лионель Джонсон, Майкл Филд, Оскар Уайльд. Романтическая тоска по Средневековью нашла отражение в раннем творчестве Йейтса.
Известный поэт Алджернон Суинберн (англ. Algernon Swinburne) , прославившийся смелыми экспериментами в стихосложении,к тому же был драматургом и литературным критиком. Первую драму «Королева-мать» (англ. The Queen Mother and Rosamond), написанную в 1860 году, Суинберн посвятил Россетти, с которым его связывали дружеские отношения. Однако, хотя Суинберн и декларировал свою приверженность принципам прерафаэлизма, он безусловно выходит за пределы этого направления.
Издательская деятельность
В 1890 году Уильям Моррис организовал издательство «Кельмскотт-пресс» (Kelmscott Press), в котором вместе с Бёрн-Джонсом напечатал несколько книг. Это период называют кульминацией жизни Уильяма Морриса. Опираясь на традиции средневековых переписчиков, Моррис, также как и английский график Уильям Блейк, попытался найти единый стиль оформления страницы книги, ее титульного листа и переплета. Лучшим изданием Морриса стали «Кентерберийские рассказы» Джефри Чосера (англ. The Works of Geoffrey Chaucer); поля украшены вьющимися растениями, текст оживляют заставки-миниатюры и орнаментированные заглавные буквы. Как писал Дункан Робинсон,
Современному читателю, привыкшему к простым и функциональным шрифтам XX века, издания «Кельмскотт-пресс» кажутся роскошными порождениями Викторианской эпохи. Богатый орнамент, узоры в виде листьев, иллюстрации по дереву - всё это становится важнейшими образцами декоративного искусства XIX века; всё сделано руками человека, внесшего больший вклад в эту область, чем кто-либо другой.
Моррис оформил все 66 книг, выпущенных издательством, а Бёрн-Джонс исполнил большинство иллюстраций. Издательство просуществовало до 1898 года и оказало сильное влияние на многих иллюстраторов конца XIX века, в частности, на Обри Бердслея.
Эстетическое движение
В конце 50-х годов, когда пути Рёскина и прерафаэлитов расходятся, возникает необходимость в новых эстетических идеях и новых теоретиках, формирующих эти идеи. Таким теоретиком стал историк искусства и литературный критик Уолтер Патер (англ. Walter Horatio Pater). Уолтер Патер полагал, что главное в искусстве - непосредственность индивидуального восприятия, поэтому искусство должно культивировать каждый момент переживания жизни: «Искусство не дает нам ничего, кроме осознания высшей ценности каждого уходящего момента и сохранения всех их». В значительной мере через Патера идеи «искусства для искусства», почерпнутые от Теофиля Готье, Шарля Бодлера, трансформируются в концепцию эстетизма (англ. Aesthetic movement), которая получает распространение в кругу английских художников и поэтов: Уистлера, Суинберна, Россети, Уайльда. Оскар Уайльд также оказал сильное влияние на развитие эстетического движения (в том числе на позднее творчество Россетти), будучи лично знакомым и с Холманом Хантом, и с Бёрн-Джонсом. Он, как и многие его сверстники, зачитывался книгами Патера и Рёскина, и эстетизм Уайльда во многом вырос из прерафаэлитизма, который нес в себе заряд острой критики современного общества с позиций красоты. Оскар Уайльд писал, что «эстетика - выше критики», что считает искусство высшей реальностью, а жизнь - разновидностью вымысла: «Я пишу потому, что писать для меня - высшее артистическое удовольствие. Если мое творчество нравится немногим избранным, я этому рад. Если нет, я не огорчаюсь». Прерафаэлиты также увлекались поэзией Китса и целиком приняли его эстетическую формулу которого о том, что «красота есть единственная истина».
Сюжеты
Поначалу прерафаэлиты предпочитали евангельские сюжеты, причём избегали в живописи церковного характера и трактовали Евангелие символически, придавая особое значение не исторической верности изображаемых евангельских эпизодов, а их внутреннему философскому смыслу. Так, например, в «Светоче мира» Ханта в виде Спасителя с ярким светильником в руках изображён таинственный божественный свет веры, стремящийся проникнуть в закрытые человеческие сердца, как Христос стучится в дверь человеческого жилища.
Прерафаэлиты привлекают внимание к теме общественного неравенства в Викторианскую эпоху, эмиграции (творчество Мэдокса Брауна, Артура Хьюза), приниженного положения женщины (Россетти), Холман Хант даже затронул тему проституции в своей картине «Проснувшаяся стыдливость» (англ. The Awakening Conscience, 1853 г.).
На картине мы видим падшую женщину, которая вдруг поняла, что грешит, и, забыв о своем любовнике, освобождается из его объятий, как будто услышав какой-то зов через открытое окно.Мужчина не понимает её духовных порывов и продолжает игру на фортепиано. Здесь прерафаэлиты не были первопроходцами, их предвосхитил Ричард Редгрейв со своей знаменитой картиной «Гувернантка» (1844). И позже, в 40-ые годы, Редгрейв создал много подобных произведений, посвященных эксплуатации женщин.
Прерафаэлиты занимались и историческими темами, добиваясь величайшей точности в изображении фактических подробностей; обращались к произведениям классической поэзии и литературы, к творчеству Данте Алигьери, Уильяма Шекспира, Джона Китса. Они идеализировали Средневековье, любили средневековую романтику и мистику.
Прерафаэлиты создали в изобразительном искусстве новый тип женской красоты - отрешённый, спокойный, таинственный, который позже разовьют художники стиля модерн. Женщина на полотнах прерафаэлитов - средневековый образ идеальной красоты и женственности, ей восхищаются и поклоняются. Особенно это заметно у Россетти, которого восхищали красота и загадочность, а также у Артура Хьюза, Милле, Бёрн-Джонса. Мистическая, губительная красота, la femme fatale позже нашла выражение у Уильяма Уотерхауса. В этом плане знаковой можно назвать картину «Леди из Шалотта» (1888), до сих пор остающаяся одним из самых популярных экспонатов галереи Тейт]. Она основана на поэме Альфреда Теннисона. Многие живописцы (Холман Хант, Россетти) иллюстрировали произведения Теннисона, в частности, «Леди Шалотт». История повествует о девушке, которая должна оставаться в башне, находясь в изоляции от окружающего мира, и в тот самый момент, когда решается на побег, она подписывает себе смертный приговор.
Образ трагической любви был притягателен для прерафаэлитов и их последователей: в конце XIX-начале XX века на тему «Леди Шалотт» было создано более пятидесяти картин,а название поэмы превратилось во фразеологизм. Прерафаэлитов привлекали, в частности, такие темы, как душевная чистота и трагическая любовь, безответная любовь, недостижимая девушка, женщина, погибающая ради любви, отмеченная позором или проклятьем, а также мёртвая женщина необыкновенной красоты.
Была пересмотрена викторианская концепция женственности. Например, в «Офелии» Артура Хьюза или серии картин «Прошлое и настоящее» (англ. Past and Present, 1837-1860) Огастаса Эгга, женщина показана как человек, способный испытывать сексуальное желание и страсть, зачастую приводящую к безвременной кончине. Огастас Эгг создал серию работ, где показано, как разрушается семейный очаг после того, как открылась супружеская неверность матери. На первой картине женщина лежит на полу, уткнув лицо в ковёр, в позе совершенного отчаяния, а браслеты на ее руках напоминают наручники.Данте Габриэль Россетти использует фигуру Прозерпины
из древнегреческой и римской мифологии: молодая женщина, украденная Плутоном в подземное царство и отчаянно мечтающая вернуться на землю.
Она ест лишь несколько гранатовых семечек, но достаточно маленького кусочка пищи, чтобы человек навеки остался в подземном мире. Прозерпина Россетти - не просто красивая женщина с задумчивым взглядом. Она очень женственна и чувственна, а гранат в её руках - символ страстей и соблазна, которому она поддалась.
Одна из главных тем в творчестве прерафаэлитов - соблазнённая женщина, разрушенная безответной любовью, преданная возлюбленным, жертва трагической любви. В большинстве картин явно или неявно присутствует мужчина, ответственный за падение женщины. Как пример можно привести «Проснувшуюся стыдливость» Ханта или картину Миллеса «Мариана».
Аналогичная тематика прослеживается и в поэзии: в «Защите Гиневры» (англ. The Defence of Guenevere) Уильяма Морриса, в стихотворении Кристины Росcетти «Быстрая любовь» (англ. Light Love, 1856), в поэме Россетти «Дженни» (1870), где показана падшая женщина, проститутка, которая совершенно не обеспокоена своим положением и даже наслаждается сексуальной свободой.
Пейзаж
Холман Хант, Миллес, Мэдокс Браун разрабатывали пейзаж. Определенной известностью также пользовались живописцы Уильям Дайс, Томас Сэддон, Джон Бретт. Пейзажисты этой школы известны в особенности изображением облаков], унаследованным ими от знаменитого предшественника, Уильяма Тёрнера. Пейзаж старались выписывать с максимальной достоверностью. Хант так выразил свои мысли: «Я хочу рисовать пейзаж,.. изображая каждую деталь, какую смогу увидеть». А о картине Миллеса «Осенние листья» Рёскин говорил: «Впервые сумерки изображены настолько совершенно».
Живописцы делали скрупулезные этюды тонов с натуры, воспроизводя их насколько возможно ярко и отчетливо. Эта микроскопическая работа требовала огромного терпения и труда, в своих письмах или дневниках прерафаэлиты жаловались на необходимость часами стоять под жарким солнцем, дождем, ветром, чтобы нарисовать, порой, очень небольшой отрезок картины. По этим причинам, прерафаэлитский пейзаж не получил широкого распространения, а затем ему на смену пришел импрессионизм.
Фотоискусство
Еще Рёскин писал, восхищаясь дагеротипами: «Как будто волшебник уменьшил предмет,.. чтобы его можно было унести с собой». А когда в 1850 году была изобретена альбуминная фотобумага, процесс фотографии упростился и стал более доступным.
Прерафаэлиты внесли большой вклад в развитие фотоискусства, например, использовали фотографии во время живописи. На снимках прерафаэлитов мы видим то же внимание к литературной концепции произведения, те же попытки отобразить внутренний мир модели (что для фотографии тех лет было почти непосильной задачей), те же композиционные особенности: двухмерность пространства, концентрация внимания на персонаже, любовь к деталям.[Особенно известны фотографии Джейн Моррис, сделанные Данте Габриэлем Россетти в июле 1865.
Многие знаменитые фотографы впоследствии вдохновлялись прерафаэлитским творчеством: такие как, например, Генри Пич Робинсон.
Образ жизни
Прерафаэлитизм - это культурный стиль, проникший в жизнь своих создателей и в какой-то мере определявший эту жизнь. Прерафаэлиты жили в созданной ими обстановке и сделали такую обстановку чрезвычайно модной. Как отмечает Андреа Роуз в своей книге, в конце XIX века «верность природе уступает верности имиджу. Имидж становится узнаваемым и поэтому вполне готовым для рынка».
Американский писатель Генри Джеймс в письме, датированном мартом 1969 года, рассказывал сестре Алисе о своем визите к Моррисам.
«Вчерашний день, дорогая моя сестра, - пишет Джеймс, - был для меня своего рода апофеозом, поскольку я провел большую часть этого дня в доме г-на У. Морриса, поэта. Моррис живет в том же самом доме, где открыл свой магазин, в Блумсбери… Видишь ли, поэзия для Морриса является второстепенным занятием. Прежде всего, он производитель витражей, фаянсовой плитки, средневековых гобеленов и церковного шитья, - в общем, всего прерафаэлитского, старинного, необычного и, должен добавить, бесподобного. Конечно, всё это делается в скромных масштабах и может производиться в домашней обстановке. Вещи, которые он делает, необыкновенно изящны, драгоценны и дороги (они превосходят по цене предметы самой большой роскоши), а потому что его фабрика не может иметь слишком большого значения. Но все, что он сотворил, восхитительно и превосходно... ему также помогают его жена и маленькие дочери».
Далее Генри Джеймс описывает жену Уильяма Морриса, Джейн Моррис (в девичестве Джейн Бёрден), которая позднее стала возлюбленной и моделью Россетти и которую постоянно можно встретить на картинах этого живописца:
«О, моя дорогая, что это за женщина! Она прекрасна во всем. Представь себе высокую, худощавую женщину, в длинном платье из ткани цвета приглушенного пурпура, из натуральной материи до последнего шнурка, с копной вьющихся черных волос, ниспадающих крупными волнами по вискам, маленькое и бледное лицо, большие темные лаза, глубокие и совсем суинберновские, с густыми черными изогнутыми бровями... Высокая открытая шея в жемчугах, и в итоге - само совершенство. На стене висел ее портрет почти в натуральную величину кисти Россетти, настолько странный и нереальный, что если бы вы его видели, то приняли бы за болезненное видение, но необыкновенной похожести и верности чертам. После обеда… Моррис прочитал нам одну из своих неизданных поэм... а его жена, страдая от зубной боли, отдыхала на софе, с платком у лица. Мне казалось, что было что-то фантастичное и удаленное от нашей настоящей жизни в этой сцене: Моррис, читающий плавным античным размером легенду о чудесах и ужасах (это была история Беллерофонта), вокруг нас живописная подержанная мебель квартиры (каждый предмет - образчик чего-либо), и, в углу, эта сумрачная женщина, молчаливая и средневековая со своей средневековой зубной болью».
Прерафаэлитов окружали женщины разного социального статуса, возлюбленные, модели. Одна журналистка пишет о них так: «...женщины без кринолинов, с развевающимися волосами... необычные, как горячечный сон, в котором медленно движутся великолепные и фантастические образы».
Данте Габриэль Россетти жил в изысканной и богемной атмосфере, и его эксцентричный образ сам по себе стал частью прерафаэлитской легенды: у Россетти жили самые разные люди, включая поэта Алджернона Суинберна, писателя Джорджа Мередита. Модели сменяли одна другую, некоторые из них становились любовницами Россетти, особенно известна вульгарная и скупая Фанни Корнфорт. Дом Россетти был полон антиквариата, старинной мебели, китайского фарфора и других безделушек, которые тот скупал в лавках старьевщиков. В саду водились совы, вомбаты, кенгуру, попугаи, павлины, одно время там даже жил бык, чьи глаза напоминали Россетти глаза его возлюбленной Джейн Моррис.
Значение прерафаэлитизма
Прерафаэлитизм как художественное направление широко известен и популярен в Великобритании. Его также называют первым британским течением, достигшим мировой славы, однако, среди исследователей значение оценивается по-разному: от революции в искусстве до чистого новаторства в технике живописи. Существует мнение, что движение начиналось с попытки обновления живописи, а имело в дальнейшем большое влияние на развитие литературы и всей английской культуры в целом. Согласно Литературной энциклопедии, в виду своего утонченного аристократизма, ретроспектизма и созерцательности их творчество мало воздействовало на широкие массы.
Несмотря на кажущуюся обращенность в прошлое, прерафаэлиты содействовали утверждению стиля модерн в изобразительном искусстве, более того, их считают предшественниками символистов, порой даже отождествляя тех и других. Например, что выставка «Символизм в Европе», перемещавшаяся с ноября 1975 по июль 1976 года из Роттердама через Брюссель и Баден-Баден в Париж, приняла за исходную дату 1848 год - год основания Братства. Поэзия прерафаэлитов оставила след на французских символистах Верлене и Малларме, а живопись - на таких художниках, как Обри Бердслей, Уотерхаус, и менее известных, как Эдвард Хьюз или Кальдерон. Некоторые даже отмечают влияние прерафаэлитской живописи на английских хиппи, а Бёрн-Джонса- на молодого Толкина. Что интересно, в юности Толкин, вместе с друзьями организовавший полутайное общество «Чайный клуб», сравнивал их с прерафаэлитским братством.
В России первая выставка работ прерафаэлитов, организованная аукционным домом «Кристис», проходила с 14 по 18 мая 2008 года в Третьяковской галерее.
