Характеристика героя по его речи. Значение речевая характеристика в словаре лингвистических терминов

Скачать:

Предварительный просмотр:

МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

«СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА №43»

РЕЧЕВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

ПЕРСОНАЖЕЙ ПОВЕСТИ Л. А. ЧАРСКОЙ

«ЗАПИСКИ ИНСТИТУТКИ»

Выполнила:

ученица 9а класса

Соломеник Юлия.

Проверила:

учитель

Жуковская

Елена Викторовна

г. Хабаровск

2010 год.

1. Вступление. Связь языка с развитием общества………………… стр. 3
2. Слово об авторе повести «Записки институтки»: жизнь и творчество Л. Чарской…………………………………………………..……….. стр.5
3. Основная часть. Роль речи персонажа в раскрытии образа героя и социальной атмосферы произведения………………………….….... стр. 8

1. Приемы создания речевой характеристики персонажей.
2. Речевой этикет как составляющая речевой характеристики персонажа………………………………………..…... стр. 13
3. Особенности речи персонажей произведения Л. Чарской:

А) речевой этикет;……………………...………. стр. 16

Б) речь институток;……………………..……... стр. 17

В) речь преподавателей……….…….………… стр. 24

1. Заключение. Речь персонажа или средство типизации….……. стр. 26
2. Список литературы………………………………………….…... стр. 28
3. Приложения.

1. Вступление.

Связь языка с развитием общества.

Развитие и состояние языка неразрывно связано с развитием общества. Язык отражает все явления, происходящие в обществе, изменяется его лексический состав, фонетика, грамматика.

В наше время изменения в обществе, компьютеризация, взаимопроникновение различных культур ведут к изменению языка. Хорошо это или плохо? Однозначно ответить невозможно, ведь этот вопрос пытаются решить многие ученые уже на протяжении несколько столетий. Особенности языка – это отражение эпохи. Так было всегда, и примером являются произведения русских писателей.

А еще язык отражает особенности различных социальных групп. Многие писатели 19 века сохранили для нас исторические особенности языка: например, А. Н. Островский – особенности речи русского купечества. Вот и язык повести Л. А Чарской «Записки институтки» несет в себе своеобразие эпохи – это конец 19 века – и социальной группы (героини повести – воспитанницы закрытого института и их преподаватели). Речь институток и их преподавателей интересна современному читателю, перед ним открывается особый мир не только художественных образов, событий, отношений, но и особый мир языка произведения.

В лингвистике разделяют понятия «язык» и «речь». Язык – система звуковых и словарно-грамматических средств, закрепляющих результаты работы мышления и являющихся орудием общения людей, обмена мыслями и взаимного понимания в обществе. Речь – язык в действии, язык в «работе», когда мы им пользуемся для общения с другими людьми.

В данной работе внимание будет уделено именно речи героев повести.

Цель данной работы – выявить основные речевые особенности персонажей произведения повести Л. А. Чарской «Записки институтки».

Задачи:

• Рассмотреть некоторые особенности речи литературного персонажа в целом;
• Систематизировать основные особенности речи персонажей повести Л. А. Чарской «Записки институтки»;
• Выявить значение особенностей речи литературного персонажа для раскрытия образа героя и отражения социальной атмосферы произведения.

Жизнь и творчество Л. А. Чарской.

Для исследования выбрана повесть Л. А. Чарской «Записки институтки». Имя этой писательницы почти забыто, но это не значит, что ее книги неинтересные. Напротив, в них более точно описаны картины жизни и внесены более мелкие, но важные детали, которые могут заметить только чувственные и тонкие натуры.

Такой утонченной личностью была Л. А. Чарская. Ее книги захватывают с первых страниц: при чтении время просто пролетает. Читатель переносится в описываемую эпоху, в общество героев и живет рядом с ними.

Но еще интересно и то, что Л. Чарская вместе с повседневной жизнью, проблемами и счастливыми моментами передает и речевые особенности и эпохи, и определенной социальной среды.

Сведений о жизни Л. Чарской немного: даже в пору ее наибольшего успеха, ее славы, она оставалась человеком очень скромным, почти никогда не писала о себе. Да и вообще создавать биографию молодой женщины, в самом разгаре ее творчества, никому не приходило в голову, хотя после всех ее нашумевших книг Чарская написала три повести «о самой себе», стоящие как бы в стороне от всех ее предыдущих. В этих повестях – «За что?», «На всю жизнь», «Цель достигнута» - она поведала историю своей жизни за двадцать с лишним лет…

Детство Лидии Алексеевны Чуриловой прошло в состоятельной семье. Она рано лишилась матери и всю свою привязанность перенесла на отца.

Детство казалось источником одной лишь радости, пока отец не привел в дом новую маму, мачеху. Между Лидой и новой мамой началась непримиримая вражда, которая привела к побегу девочки из дома. Побег этот, чуть не стоивший ей жизни, найдет потом сюжетное воплощение в «Княжне Джавахе» - одной из самых известных ее повестей.

Домашний конфликт только обострился, Лиду отвезли в Петербург и определили в закрытое учебное заведение – Павловский институт.

После окончания Павловского института восемнадцатилетняя Лида вышла замуж за мрачного, нелюдимого офицера Бориса Чурилова. Их совместная жизнь была недолгой: Чурилов должен был отправиться по службе в Сибирь, и молодая жена с новорожденным ребенком не могла следовать за ним. Она приняла твердое и непоколебимое решение: начать пусть самую скромную, но самостоятельную жизнь. Уже давно чувствовала она «самой непонятное» влечение к сцене, к театру.

Она подает прошение, выдерживает конкурс и поступает на Драматические курсы при Императорском театральном училище, какое-то время учится под руководством знаменитого драматического артиста В. Н. Давыдова. Начинается дружная артельная жизнь, очень часто товарищи собирались в ее крохотной квартирке и помогали ей заботиться о ее маленьком «принце», ее сыне Юрочке. И наконец, наступило событие необыкновенной важности: по окончании курсов ее приняли на единственную женскую вакансию в Александрийский театр. Под именем Л. Чарская она работает в этом знаменитом театре с 1898 по 1924 годы.

Знаменитой артисткой Чарская не стала. Полностью ее захватила, подчинила себе другая страсть – к сочинительству. Примерно за двадцать лет она написала около восьмидесяти книг. С ними к ней пришел неслыханный успех, небывалая слава. Она стала безраздельным кумиром юного читателя. Сотни писем от детей и их родителей шли к Лидии Алексеевне, была учреждена стипендия ее имени.

Творческая жизнь Чарской кончилась в 1917 году. Ее имя попало в списки запрещенных авторов, ее произведения считались «буржуазно-мещанскими», сентиментальными, слащавыми, пошлыми и монархическими.

Но, изъятые из продажи и снятые с книжных полок библиотек, книги продолжали жить «подпольной» жизнью, и любовь к Чарской среди читателей существовала еще долго. Отвечая Горькому, обратившемуся в начале 30-х годов через газету к ребятам с вопросом, какие книги они читают и какие хотели бы прочитать, многие из них назвали Чарскую и объяснили, что любят ее «за удаль, за горцев, за сверканье шашки и вороных коней».

Писательница умерла в 1937 году и похоронена чьими-то добрыми руками на Смоленском кладбище. Эстафета доброты продолжилась: могила всегда прибрана, ухожена, а ведь прошло уже несколько десятилетий…

И только с середины 60-х годов 20 века, в период оттепели, ее имя зазвучало вновь. И сегодня книги этой замечательной русской писательницы снова издаются и пользуются успехом у читателей.

Среди произведений Л. Чарской можно выделить самые интересные, наполненные красками и эмоциями, душой и жизнью – это «Княжна Джаваха» и «Записки институтки». Они были первыми ее повестями и сразу захватили внимание читателей. В существование Нины Джавахи поверили так, что на ее могилу – к Новодевичьему монастырю – приходили и приезжали читатели: никто не хотел верить, что такой могилы нет.

Лидия Чарская стремилась вызвать добрые чувства у юных читателей, «поддержать их интерес к окружающему, будить любовь к добру и истине, сострадание к бедным, священное пламя любви к родине». Она ни разу не изменила своим представлениям о назначении человека.

Завершить рассказ о судьбе Л. Чарской лучше всего ее же словами: «Если бы отняли у меня возможность писать, я перестала бы жить».

3. Основная часть.

Роль речи персонажа в раскрытии образа героя

И социальной атмосферы произведения.

«Речь художественных произведений складывается из разных типов монолога и диалога, из смешения многообразных форм устной и письменной речи…» - писал известный лингвист В. В. Виноградов.

Язык произведения может быть разным. Он включает в себя художественную лексику, синтаксические фигуры, особенности звучания. Все это является очень важной частью произведения, помогает более ярко, четко выразить чувства героев, их нравственные качества, а также особенности времени. Читая любую книгу, каждый обращает внимание на речь не только повествователя, но и персонажей произведения. Речь персонажа обычно раскрывает его характер и помогает нам понять отношение автора к герою.

Все любят, когда литературные герои говорят ярким, оригинальным языком. Читатели всегда обращают на это внимание при чтении книг, а авторы стараются разнообразить речь своих персонажей.

Образ героя художественного произведения складывается из множества факторов – это и характер, и внешность, и профессия, и увлечения, и круг знакомств, и отношение к себе и окружающим.

Талантливо созданная характеристика героя – украшение художественного текста и важный штрих к портрету персонажа. Умелое использование речевых характеристик – один из инструментов профессионального литератора.

3.1. Приемы создания речевой характеристики персонажа.

Есть два способа создания речевых характеристик: косвенный – посредством авторских ремарок и диалогов, и прямой – в речи персонажей. Именно этот аспект – речь литературного персонажа - и будет рассмотрен в данной работе.

Функции речевой характеристики могут быть различными:

• ХАРАКТЕРИЗУЮЩАЯ – чтобы лучше раскрыть образ героя, его индивидуальность, подчеркнуть какие-то черты характера или принадлежность к определенной группе (профессиональной, этнической, социальной), особенности воспитания.
• ВЫДЕЛИТЕЛЬНАЯ – чтобы сделать образ запоминающимся, выделить на фоне других.
• СРАВНИТЕЛЬНАЯ – используется для сопоставления или противопоставления героев.
• ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ – раскрывает эмоциональное состояние героя.

Часто ведущим речевым средством создания образа персонажа является подбор лексики. Среди возможных лексических средств создания речевой характеристики литературного героя можно выделить следующие:

Среди других приемов создания речевой характеристики героя можно выделить следующие:

• Скорость речи – медленная, стандартная, быстрая. Обычно иллюстрирует темперамент героя – холерический или меланхолический. Выражается словами автора «тараторил», «бубнил», «тянул», «мямлил» и др.
• Громкость речи – герой говорит чуть слышно, шепчет или, наоборот, громко кричит. Используется как средство психологической характеристики героя, выражение его темперамента или минутного настроения. Эффект громкости создается при помощи особой расстановки знаков препинания в речи персонажа.
• Дефект речи – акцент, заикание, шепелявость. Акцент часто используют в речи второстепенных персонажей для создания комического эффекта. Заикание обычно признак слабого, жалкого, трусливого героя. Шепелявость присуща отрицательным персонажам. Очень редко дефекты речи используют в описании положительных героев. (в основном – если такой была речь прототипа литературного персонажа).
• Особое построение фраз. Обычно подчеркивает индивидуальность героя, его противопоставленность всему миру.
• Повторы – их используют для придания индивидуальности второстепенным персонажам и их психологической характеристики.
• Рифмовка – герой говорит стихами или определенными стихотворным размером. Это или раскрывает поэтический мир героя, или создает комический эффект.
• Болтливость и молчаливость – эти качества персонажа подчеркивают, когда хотят противопоставить его в разговоре собеседнику. Болтуны – обычно эпизодические герои, персонажи поверхностные и пустые. Молчуны – загадочные персонажи, которые не выдадут, что у них на уме, ни словом, ни делом. Болтливость и молчаливость в речи главных героев может быть использована эпизодически – как реакция на стресс.

Из всех перечисленных характеристик речи литературного персонажа для работы с текстом повести Л. Чарской «Записки институтки» были выбраны следующие:

Иностранные слова;

Уменьшительно-ласкательные слова;

Сленг;

Громкость и темп речи;

Речевой этикет.

3.2. Речевой этикет.

Работая над текстом повести, необходимо обратить внимание на речевой этикет. Ведь этикету, и речевому в частности, уделялось много внимания в институтах для благородных девиц. Из воспитанниц институтов должны получиться светские дамы, хозяйки салонов, матери знатных семейств.

Речевой этикет является важной частью национального языка и культуры. Речевой этикет – принятая в данной культуре совокупность требований к форме, содержанию, порядку, характеру и ситуативной уместности высказываний. Известный исследователь речевого этикета Н. И. Формановская дает такое определение: «Под речевым этикетом понимаются регулирующие правила речевого поведения, система национально специфичных стереотипных, устойчивых формул общения, принятых и предписанных обществом для установления контакта собеседников, поддержания и прерывания контакта в избранной тональности». К речевому этикету, в частности, относятся слова и выражения, употребляемые людьми для прощания, просьбы, извинения, принятые в различных ситуациях формы обращения, интонационные особенности, характеризующие вежливую речь, и т. д. Изучение речевого этикета занимает особое положение на стыке лингвистики, теории и истории культуры, этнографии, страноведения, психологии и других гуманитарных дисциплин.

С одной стороны, специфика речевого этикета в том, что он характеризует как повседневную языковую практику, так и языковую норму. Действительно, элементы речевого этикета присутствуют в повседневной практике любого носителя языка, который легко опознает эти формулы в потоке и ожидает от собеседника их употребления в определенных ситуациях. Незнание же требований речевого этикета и, как следствие, их невыполнение воспринимается как желание оскорбить или как невоспитанность.

С другой стороны, речевой этикет может рассматриваться с точки зрения языковой нормы. Так, представление о правильной, культурной, нормированной речи включает в себя и определенные представления о норме в области речевого этикета. Кроме того, нарушение норм и правил литературного языка, особенно если это выглядит как небрежность, само по себе может рассматриваться как нарушение речевого этикета.

Граница между повседневной речевой практикой и нормой в речевом этикете неизбежно является подвижной. Практическое применение речевого этикета всегда несколько отличается от нормативных моделей, и не только из-за недостаточного знания его правил. Отклонение от нормы или чересчур дотошное следование ей может быть связанно с желанием говорящего продемонстрировать свое отношение к собеседнику или подчеркнуть свое видение ситуации.

Речевой этикет не является жесткой системой правил; он в достаточной мере пластичен.

Стилистические различия в употреблении единиц речевого этикета в значительной степени определяются принадлежностью речи к различным функциональным стилям. Фактически каждый функциональный стиль имеет свои этикетные правила. Например, деловая речь отличается высокой степенью формальности: участники коммуникации, лица и предметы, о которых идет речь, называются их полными официальными наименованиями. В научной речи принята довольно сложная система этикетных требований, определяющих порядок изложения, ссылок на предшественников и возражений оппонентам.

Среди этикетных требований, предъявляемых к устной речи, важное место занимает интонация высказывания. Носитель языка безошибочно определяет весь диапазон интонаций – от подчеркнуто вежливой до пренебрежительной. Однако определить, какая интонация соответствует речевому этикету, а какая выходит за его рамки в общем виде, без учета конкретной речевой ситуации, едва ли возможно. Произнесение одного и того же высказывания с различной интонацией выражает различные противопоставления: по смыслу, по стилистическим оттенкам и в том числе – по выражению отношения говорящего к слушающему. Этим отношением и определяется, какую интонационную конструкцию в данном случае следует использовать, а какую – нет. Так, в соответствии с этикетными правилами интонация не должна указывать на пренебрежительное или покровительственное отношение, намерение поучать собеседника, агрессию и вызов.

Исходя из изложенного, особенности речевого этикета в повести «Записки институтки» целесообразно рассматривать отдельно, ведь это чрезвычайно важный аспект жизни людей, существующих в достаточно замкнутом мире. Этот мир, в данном случае закрытый институт, подчиняется строгим правилам, среди них – правилам речевого этикета.

3.3 . Особенности речи персонажей произведения

Л. Чарской.

Ревой этикет.

Обращение к речевому этикету обусловлено тем, что в тексте повести он совмещает два аспекта: с одной стороны, речевые этикетные нормы, принятые в дворянской среде, с другой стороны – речевой этикет учебных заведений для девочек. Конечно, речевой этикет неразрывно связан с этикетом поведения в обществе: требования к внешнему виду, манере поведения и т. д.

Например, требования этикета к внешнему виду воспитанниц:

«- Это маленькая Людмила Влассовская, дочь убитого в последнюю компанию Влассовского? – спросила начальница Анну Фоминишну. – Я рада, что она в наш институт… – и потом прибавила, проводя душистой мягкой рукой по моим непокорным кудрям:

Ее надо ОТСТРИЧЬ , это – НЕ ПО ФОРМЕ* ».

Следующее предложение – пример этикетных норм поведения:

«Девочки, гулявшие попарно и группами, ОСТАНАВЛИВАЛИСЬ И НИЗКО ПРИСЕДАЛИ КНЯГИНЕ ».

А к речевому этикету можно отнести следующие примеры:

«- НЕ ГОВОРИ МНЕ «ВЫ». ВЕДЬ МЫ – ПОДРУГИ. – И Нина, покачав укоризненно головкой, прибавила: - скоро звонок – конец урока, мы тогда с тобой поболтаем», - обращение на «ты» было свидетельством дружеских отношений.

Девочки в институте давали друг другу прозвища: Галочка, Белка, Крошка…

И вот диалог двух подруг:

«В ответ она обняла меня и чуть слышно прошептала:

А что ты за меня вынесла, Люда!

* Выделено мною.

«Люда!» Как восхитительно звучало мне мое имя в милых губках княжны: не Галочка, а Люда » . – Героине было важно, что ее подруга, на которую она равняется, назвала ее оп имени, «совсем как взрослую».

К своим преподавателям девочки обращались: Maman, Madam, госпожа, фрейлейн. Такое обращение было принято в дворянском обществе и, соответственно, в институте. Преподаватели обращались к девочкам по фамилиям, и сами девочки так же: «- Да , m-lle, Федорова больна и переведена в лазарет » или « Влассовская, Гардина и Джаваха , - шепотом позвала фрейлейн, и мы заняли освободившееся место на амвоне» , или «- Mesdames , идите исповедоваться! – звонко крикнула нам попавшаяся по дороге институтка».

Таким образом, речевой этикет служил формой официального общения в институте. Новеньким ученицам необходимо было освоить эти нормы и соблюдать их все годы обучения.

Речь институток.

Наряду с особенностями речевого этикета в теоретической части были выделены еще следующие: сленг, уменьшительно-ласкательные слова, иностранные слова, громкость и темп речи.

Сленг.

Сленг присущ молодежной среде, и воспитанницы института не составляют исключения. Наиболее часто употребляются слова: «синявки», «седьмушки» «дуся», «душка», «дортуар», «парфетки». В тексте повести Люду Влассовскую с лексическим значением этих слов знакомит ее новая подруга Нина Джаваха.

Например:

«- Да ведь «Крошка» совсем не маленькая – ей уже одиннадцать лет, - ответила княжна и прибавила: - Крошка – это ее прозвище, а настоящая фамилия ее – Маркова. Она любимая (так в тексте) нашей начальницы, и все «синявки» к ней подлизываются.

Кого вы называете синявками ? – полюбопытствовала я.

- Классных дам, потому что они все носят синие платья, - тем же тоном продолжала княжна».

В институте были свои названия некоторых помещений: «Незаметно пробежал вечер. В восемь часов звонок на молитву прервал наши беседы. Мы попарно отправились в спальню, или «дортуар», как она называлась на институтском языке».

«Крошка и Маня Иванова – две неразлучные подруги – чинно прохаживались по «среднему» переулку, т. е. по пространству между двумя рядами кроватей, и о чем-то шептались».

В институте употреблялись слова, который были понятны всем институткам: «Несколько девочек, и в том числе княжна, вышли на середину класса. Это были наши «сливки», т. е. лучшие по поведению и учению институтки».

седьмушки бежали под кран мыть шею, лицо и чистить ногти и зубы. Это проделывалось с особенным старанием, хотя седьмушкам не приходилось танцевать – танцевали старшие, а нам разрешалось только смотреть». – «Седьмушками» называли самых маленьких, а «первоклассницами» - самых старших девочек.

«Девочки – «парфетки» следили за девочками – «мовешками», заботясь, чтобы урок был выучен». – «Парфетки» - отличницы в институте, «мовешки» - наоборот, отстающие ученицы.

« Фискалка!.. Фискалка!.. Злючка!.. Злючка!.. Фискалка! – я зажала уши, чтоб ничего не слышать… Мое сердце болезненно ныло». – На языке институток это значит – ябеда.

Можно привести два таких фрагмента. Из первого мы видим, что учителям давались клички, как и воспитанницам, и что любимых преподавателей называли «дуся», «душка»:

«-А вдруг фрейлейн уйдет! Тогда Пугач нас доест совсем! Mesdam’очки , что нам делать? – слышались голоса девочек, заранее встревоженных событием.

Нет, мы не пустим нашу дусю , мы на коленях упросим ее всем классом остаться! – кричала Миля Корбина, восторженная, всегда фантазирующая головка.

Тише! Кис-кис идет!

Мы разом стихли. В класс вошла фрейлейн . Действительно, глаза ее были красны и распухли, а лицо тщетно старалось улыбнуться».

В институтах и гимназиях для девочек было принято кого-нибудь «обожать». Второй пример показывает, как это Нина объясняет новенькой:

«- Видишь ли, Галочка, у нас ученицы младших классов называются «младшими» , а те, которые в последних классах, - это «старшие» . Мы, младшие, «обожаем» старших . Это уже так принято у нас в институте. Каждая из младших выбирает себе «душку», подходит к ней, здоровается по утрам , гуляет по праздникам с нею в зале, угощает конфетами и знакомит со своими родными , во время приема, когда допускают родных на свидание. Вензель «душки» вырезывается перочинным ножом на «титуаре» (пюпитре), а некоторые выцарапывают его булавкой на руке или пишут чернилами ее номер, потому что каждая из нас в институте записана под известным номером . А иногда имя «душки» пишется на стенах и окнах… Для «душки», чтобы быть достойной ходить с нею, нужно сделать что-нибудь особенное, совершить, например, какой-нибудь подвиг: или сбегать ночью на церковную паперть, или съесть большой кусок мела, - да мало ли чем можно проявить свою стойкость и смелость». – Как можно увидеть, отношения между воспитанницами разных возрастов были достаточно своеобразны, но это же опять нормы этикета: с одной стороны, открыто выражать симпатию неприлично, с другой – детям необходимо показывать свои чувства. Те, кто младшие, ищут поддержку у старших.

Использование сленга в казенной обстановке института приносило девочкам чувство единства, близости.

Использование сленга было вообще свойственно учащимся гимназий в царской России. К примеру, использование сленга в дореволюционных гимназиях для мальчиков находит отражение в произведениях Л. А Кассиля «Кондуит и Швамбрания» и Н. А. Крашенинникова «Восемь лет».

Уменьшительно-ласкательные слова.

Другой характерной особенностью речи девочек – институток является употребление уменьшительно-ласкательных слов. Если использование сленга понятно: это есть в современной молодежной сфере, - то употребление слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами очень непривычно. А у институток вся речь буквально пронизана такими словами. К подруге они обращаются:

«Это была первая глубокая обида, нанесенная детскому сердечному порыву…. Я еле сдержалась от подступивших к горлу рыданий и пошла на место.

Нина, слышавшая все происшедшее, вся изменилась в лице.

Злючка! – коротко и резко бросила она почти вслух, указывая взглядом на m-lle Арно.

Я замерла от страха за свою подругу. Но та, нисколько не смущаясь, продолжала:

Ты не горюй, Галочка , напиши другое письмо и отдай ей… - И совсем тихо добавила: - А это мы все-таки пошлем завтра…. К Ирочке придут родные, и они опустят письмо. Я всегда так делала. Не говори только нашим, а то Крошка наябедничает Пугачу». – Можно заметить, что уменьшительно-ласкательные слова употреблялись, несмотря даже на негативный характер информации. Можно предположить, что употребление уменьшительно-ласкательных слов было настолько традиционно, что девочки при самом яростном потоке зла продолжали «держаться» друг за друга.

Эту же особенность – использование уменьшительно-ласкательных суффиксов – можно отнести и к некоторым сленговым словам: «душка», «седьмушки».

«Это уже так принято у нас в институте. Каждая из младших выбирает себе «душку»… »

«В 7 часов началось необычайное оживление; седьмушки бежали под кран мыть шею, лицо и чистить ногти и зубы».

Интересным является еще тот факт, что даже иностранные слова девочки могли употреблять с уменьшительно-ласкательными суффиксами. Наиболее яркий пример – обращение воспитанниц друг к другу, образованное от слова «мадам»: «мадамочки» и «mеsdam’очки»:

«- Mesdam’очки, Mesdam’очки, знаете новость, ужасную новость?»

Таким образом, можно сделать вывод, что употребление уменьшительно-ласкательных слов не только показывало симпатию девочек, но и являлось речевой нормой в 19 веке. По данному аспекту наблюдений следует отметить, что и речь повествователя в произведении (оно ведется от лица двенадцатилетней воспитанницы Люды Влассоковской) пронизана словами с уменьшительно-ласкательными суффиксами:

«Миля Корбина, нежно прильнула к своей маме белокурой головенкой », «мы заглянули сквозь круглое окошко в зал», «она стояла передо мной как живая, моя милая, чудная мамуня ».

Эти примеры иллюстрируют тот факт, что данные особенности были речевой нормой в дворянской среде. Подтвердить это можно тем, что в повестях «Детство» и «Отрочество» из автобиографической трилогии Л. Н. Толстого тоже очень много уменьшительно-ласкательных слов.

Иностранные слова.

В России 19 века в дворянской среде было обязательным знание иностранных языков, преимущественными были французский и немецкий. Девочки в гимназиях и институтах обязаны были не только знать иностранные языки, но говорить на них. При чтении повести «Записки институтки» сразу видишь обилие иностранных слов и целых фраз.

Например, обращения:

«- Mesdam’очки, Mesdam’очки, знаете новость, ужасную новость? Сейчас я была внизу и видела Maman она говорила что-то нашей немке – строго, строго… А Fraulein плакала… я сама видела, как она вытирала слезы! Ей-Богу…».

«Девочки в институте обращались к наставнице Maman ,а друг к другу на «Вы»».

«- У нас – новенькая, une nouvelle eleve (новая ученица), - раздался среди полной тишины возглас Бельской.

Ah! – спросил, не поняв, учитель.

Taisez-vouse, Bielsky! (молчите, Бельская, - строго остановила ее классная дама».

Обращает на себя внимание cлово «mesdam’очки»: это французское слово, но с русским уменьшительно-ласкательным суффиксом; для воспитанниц говорить так было привычно.

Таким образом, использование иностранных слов является речевой нормой для дворянской среды 19 века (это мы тоже можем увидеть в автобиографической трилогии Л. Н. Толстого).

Громкость и темп речи.

Рассматривая громкость и темп речи, следует отметить, что в целом девочки ведут себя сдержанно, говорят тихо; а темп речи зависит от того, диалог это или реплика в общей беседе:

«Лишь только затихли ее осторожные шаги, Бельская поднялась на локти со своей подушки и произнесла звонким шепотом на всю спальню :

Тише, mesdam’очки, а то вы мешаете спать ее светлости, сиятельной княжне.

Девочки слабо фыркнули ».

«- Ах, новенькая!.. воскликнула она, и ее добрые глаза засияли лаской ».

В основном описание тональности речи используется для того, чтобы передать настроение и душевное состояние литературного героя.

Рассмотрим отрывок, рисующий сцену общения Императора (так в тексте) с главной героиней произведения:

«- Прекрасно, малютка! – произнес милый бас Государя. – Как твоя фамилия?

Его рука, немного тяжелая и большая, настоящая державная рука, легла на мои стриженые кудри.

Влассовская Людмила, Ваше Императорское Величество, - догодалась ответить я.

Влассовскоя? Дочь казака Влассовского?

Так точно, Ваше Императорское величество, - поспешила вмешаться Maman.

Дочь героя, славно послужившего родине! – тихо и раздумчиво повторил Государь, так тихо, что могли только услышать Государыня и начальница, сидевшая рядом. Но мое чуткое ухо уловило эти слова доброго Монарха.

Approche, mon enfant (подойди, мое дитя)! – прозвучал приятный и нежный голосок Императрицы. И едва я успела приблизиться к ней, как ее рука в желтой перчатке легла мне на шею, а глубокие, прелестные глаза смотрели совсем близко около моего лица».

Из данного примера следует, что девочки с детства учились помнить заслуги своих предков; что преклонение перед императорской четой приводило к восторженному восприятию каждого их слова и жеста. Возможно, героиня субъективно воспринимала происходящее, но ее чувства легко понять: не каждый удостаивался такой чести.

Речь преподавателей.

Данная характеристика речи – громкость и темп – свойственна и преподавателям института.

Например, священник говорит тихо: «Как ваша фамилия, деточка? – обратился он ко мне тем же ласковым голосом, от звуков которого точно легче становится на сердце »; а преподаватель немецкого - громко кричит: «Насколько учитель-француз был «душка», настолько немец «аспид». Класс дрожал на его уроке. Он вызвал воспитанниц резким, крикливым голосом , прослушивал заданное, поминутно сбивая и прерывая замечаниями, и немилосердно сыпал единицами».

Из этих фрагментов понятно, что по громкости и темпу речи можно определить характер преподавателя, его отношение к работе и институткам.

И классная дама может показать свою строгость через интонацию голоса: «- Влассовская, - раздался надо мною строгий голос классной дамы, - пойдемте, я покажу вам ваше место.

Я вздрогнула. Меня в первый раз называли по фамилии, и это неприятно подействовало на меня».

Речь преподавателей, конечно же, насыщена иностранными словами, притом это не только учителя иностранных языков, но и другие преподаватели, воспитатели, начальница института:

«Француз кивнул мне ласково и обратился к Нине шутливо:

- Prenez garde, petite princesse, vous aurez une rivale (берегитесь, княжна, у вас будет соперница). – И, кивнув мне еще раз, отпустил на место».

…«- Tres mal (очень плохо), - коротко бросил учитель и поставил Ренн единицу».

Уменьшительно-ласкательные слова преподаватели употребляют редко, это объясняется тем, что события происходят в официальной обстановке. Исключения составляют классная дама Кис-кис и батюшка – преподаватель Закона Божьего:

«Кис-кис смутилась:

Спасибо, милочки . Я всегда была уверена в вашем расположении ко мне и очень, очень горжусь моими детками ».

«- Хорошо, чужестраночка , молодец! – похвалил меня батюшка, отпуская на место.

За мною вышла Додо Муравьева и внятно и громко прочла канон Богородице.

Хорошо, Дуняша ! – похвалил и ее батюшка»

Классная дама и батюшка искренне любили воспитанниц, поэтому могли так разговаривать с ними.

Поскольку повествование в повести ведется от лица институтки, мы не увидим на страницах произведения сленга в речи преподавателей.

Обращаясь к речевому этикету, напомним, что этот аспект уже рассматривался в разделе «Речевой этикет».

Таким образом, речь преподавателей в институте содержала все основные особенности, свойственные данной социальной группе, кроме сленга. Эта общность специфики речи воспитанниц и преподавателей создает неповторимую атмосферу произведения.

4. Заключение.

Речь персонажа как средство типизации.

Атмосфера повести Л. Чарской «Записки институтки» тесно связана с узкой социальной средой: жизнью в закрытом институте для благородных девиц. Девочки на семь долгих лет были оторваны от дома, привычной обстановки. Не каждая могла на каникулы уехать домой: обедневшие дворянские семьи не могли этого себе позволить или девочки были сиротами (такие ученицы воспитывались за государственный счет). Атмосфера казенного учреждения, пусть и, как бы мы сейчас сказали, элитного, угнетало детскую душу. Многое зависело от окружения: подруг, преподавателей, воспитателей. Конечно, пребывание в институте приносило и радость верной дружбы, и возможность качественного образования, и достойное место в обществе по завершении учебного заведения. Но главным оставалось общение, общение в коллективе в течение многих лет. И речь персонажей, безусловно, отражает сложившиеся нормы этого общения.

Все особенности речи: использование сленга и иностранных слов, уменьшительно-ласкате6льные слова, следование этикету – характеризуют героинь повести как представительниц одной социальной среды, в целом с общим мировоззрением, общими нравственными ценностями. И преподавателей девочек тоже представляют традиционную группу: есть добрые и злые, умные и глупые. Образы преподавателей раскрываются в манере общения с ученицами, в характере речи: интонации, громкости, темпе.

Таким образом, при всей индивидуальности образов институток (как главных героинь, так и эпизодических) и их преподавателей, можно сделать вывод, что эти литературные персонажи – типичные для произведений об учебных заведениях дореволюционной России. Для современников Чарской это типичность героев – приближение к реалиям их жизни; для нас сегодня – возможность представить целостную картину жизни и учебы наших ровесников, почувствовать атмосферу ушедшей эпохи.

На основе рассмотренного материала можно сделать следующие выводы:

Существуют различные критерии систематизации особенностей речи литературного персонажа;

Речь персонажей повести Л. Чарской «Записки институтки» содержит следующие характерные особенности: использование сленга, уменьшительно-ласкательных слов, иностранных слов;

Особенности речи литературного персонажа – важное средство в раскрытии образов героев и атмосферы произведения.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

• Абрамович Г. Л. «Введение в литературоведение» учебник для студентов пед. ин-тов по спец. №2101 «Рус. яз. и лит.» М., Просвещение, 1979г.
• Бабайцева В.В., Чеснокова Л. Д. «Русский язык: теория» 5-9 классы. Учебник для общеобразовательных учреждений. Дрофа, 2009.
• Введенская Л. А. «Культура речи». Серия «Учебники, учебные пособия». Ростов н\Д: Феникс, 2001г.
• Горшков А. И. Русская словесность: от слова к словесности: Учеб. пособие для учащихся 10-11 кл. шк., гимназий и лицеев гуманит. Направленности. – М.: Просвещение, 1995.
• Мещерякова М. И. Литература в таблицах и схемах. – 3-е изд. – М.: Айрис-пресс, 2003.
• Набокова Ю. «Речевая характеристика» Интернет
• Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка; Под ред. Проф. Л. И. Скворцова. – 26-е изд., испр. и доп. – М.: ООО «Издательство Оникс», 2009г.
• Чарская Л. Повести/Сост. и вступ. ст. Е. Путиловой. Оформл. С. Захарьянца. – Л.: Дет. лит., 1991г.

Как известно, основными компонентами произведения художественной литературы являются авторская речь и речь персонажа. Речь персонажа придает движение не только повествованию, но и характеризует персонажа, что позволяет говорить о его речевой характеристике. Речевая характеристика - это "особый подбор слов, выражений, оборотов речи и т.д. как средство художественного изображения действующих лиц литературного произведения".

В отличие от речевого портрета, авторская речь представляет собой "части литературного произведения, в которых автор обращается к читателю от себя, а не через посредство речевых хап рактеристик выводимых персонажей". Однако не всегда автор непосредственно от себя, прямо обращается к читателю. Он может обращаться к нему и через рассказчика. Введение фигуры рассказчика, заменяющего собственно автора, широко распространилось в художественной прозе начиная со второй половины XIX в. Обращаясь к читателю через рассказчика, автор уже исходит из его взглядов и миропонимания, из его отношения к объективной действительности. Если автор знает все обо всех своих персонажах, то рассказчик ограничен возможностями своих личных контактов и своего личного наблюдения. Так же, как и каждый другой очевидец, он знает только то, что видит сам или что ему рассказывают - может быть, с искажением истины - другие. Внутренние механизмы всех действий, всех поступков героев ему недоступны.

Речь персонажа может быть представлена в двух видах: произнесенной (прямая речь) и непроизнесенной (внутренняя речь).

Первая играет существенную роль не только в характеристике персонажа, но и в движении сюжета. Вторая -ставит целью мотивировку действий и поступков героев, вскрывает их причинно-следственные связи и служит важным средством раскрытия внутреннего мира персонажей. В отличие от прямой речи, внутренняя речь персонажа не имеет адресата и не участвует в коммуникативном акте, что делает её непонятной для постороннего. Сделать её понятной может только писатель, вводя читателя в чужой внутренний мир. Невмешательство автора во внутреннюю речь персонажа приводит к тому, что она становится все менее и менее понятной читателю и превращается в "поток сознания". Внутренняя речь помимо потока сознания имеет и другие формы проявления. Наиболее распространенная из них - внутренний монолог.

Авторская речь и речь персонажа создают целостное и неповторимое произведение словесно-художественного творчества, авторская речь в романе тесно переплетается с речью персонажа, в то время как в драме она выступает в качестве лингвопоэтически инородного дополнения к речевым портретам действующих лиц.

Способ подачи информации в тексте в некоторых случаях является одним из ключей к пониманию отношения автора к описываемым событиям, а используемые стилистические, лексические и синтаксические средства составляют индивидуальный стиль автора. Они создают так называемую образную атмосферу, которая делает произведение уникальным, а работы автора узнаваемыми, даже в том случае, когда они принадлежат к различным функциональным стилям. По словам исследователя Ю. С. Черняковой, благодаря индивидуальному стилю автора в художественном тексте модальность, авторская позиция и стилистическая окраска проявляются наиболее ярко. Внимания заслуживает определение индивидуального стиля автора, данное В. В. Виноградовым, который определяет его как «систему индивидуально-эстетического использования свойственных данному периоду развития художественной литературы средств словесного выражения». Манера изложения и способ подачи информации почти всегда несут в себе элементы оценочности и помогают выражать авторскую позицию по отношению к описываемым событиям.

Понятие «стиль». Почерк-манера-стиль.

В литературоведении доминирует другой подход к пониманию стиля. Стиль – это, по мысли многих теоретиков (В. В. Виноградова, Г. Н. Поспелова, А. В. Чичерина, А. Н. Соколова и др.), «содержательность формы». Другими словами, говоря о стиле, мы имеем в виду не только формальные особенности, но и то, что скрыто за этими особенностями, план содержания.

Стиль начинает проявляться на минимальных участках текста. Потенциально он заложен в каждом отдельном слове, однако в реальности отдельное слово стилевой информации практически не несет. В языке слово может иметь стилевую коннотацию (скажем, «голова» и «башка» именно стилевой коннотацией и отличаются), но информация об авторском стиле, о стиле эпохи и т. д. в отдельном слове пренебрежительно мала. Если только речь не идет о каком-то характерном авторском неологизме.

А вот на уровне фразы стиль уже может отчетливо себя проявить. Проявления эти будут тем отчетливей, чем выше стилевая плотность текста. Дело в том, что любой текст содержит некоторый излишек знаков по отношению к тому, что необходимо для понимания. В теории информации это называется «избыточной информацией». Средний стилистически нейтральный текст содержит, как правило, около 50% этого излишка

Но художественный текст, особенно поэтический, чрезвычайно информативен. Избыточная информация в нем очень невелика.

Естественно, чем выше плотность текста, тем меньший фрагмент нам нужен, чтобы почувствовать приметы авторского стиля, стиля эпохи и т. д. Именно поэтому мы часто говорим: «Блок виден уже в первых двух строках…»

Итак, фрагмент текста уже несет стилевую информацию. Чем больше текстов перед нами, тем эта информация становится отчетливее и обширнее. Фрагмент романа Булгакова «Мастер и Маргарита» уже несет в себе информацию об авторском стиле, но гораздо более смутную, чем текст романа целиком. Все творчество Булгакова эту информацию конкретизирует еще больше.

Теперь подведем промежуточные итоги. Итак, стиль – это манера письма, способ проявленности содержания, содержательная форма . Стиль обладает голографичностью , то есть каждый фрагмент текста несет информацию о более абстрактных стилевых уровнях. Вместе с тем стиль – понятие системное , все стилевые элементы связаны друг с другом. Нарушение принципа системности сразу ощутится как стилевой изъян. Чем выше стилевая плотность, тем опаснее для произведения стилевая неточность. Скажем, одно неудачное или неуместное слово в рассказе еще не грозит гибелью всему произведению, хотя и вызовет отторжение у читателя, а вот стихотворение может «погибнуть» из-за одной неточности. Представьте, например, что в пушкинском «Я вас любил» мы встретили бы грубое бранное слово – исчезнет весь гипноз текста. И дело не в том, что бранное слово в любовной лирике невозможно, оно может быть даже очень уместным (например, в некоторых стихах Маяковского или Есенина), но оно возможно в другой стилевой системе, построенной иначе, чем шедевр Пушкина.

Говоря о стиле, мы имеем в виду несколько уровней:

Во-первых, можно проводить стилевой анализ фрагмента текста .

Во-вторых, стилевым единством обладает любое произведение , каким бы сложным это единство ни было.

В-третьих, корректно говорить о стиле автора – единстве, определяемом особенностями мировоззрения и эстетическими предпочтениями писателя.

В-четвертых, принято говорить о стиле направления , отражающем общие эстетические установки многих художников. Например, можно говорить о стиле романтизма, стиле символизма и так далее.

В-пятых, существует национальный стиль, отражающий особенности того или иного национального менталитета. Национальный стиль проявляется на всех уровнях стилевой системы: в словах, в жанрах, в позициях авторов и т. д.

Наконец, существует стиль эпохи – очевидно, наиболее абстрактный уровень стилевого единства.(стиль Античности, Средневековья, Возрождения и т. п.)

Также один и тот же автор в разных жанрах может существенно отличаться «сам от себя». Авторский индивидуальный стиль (как сейчас модно говорить, идиостиль , или идиолект ) Шекспира заметно различается в сонетах и в трагедиях.

Отношения между стилем и манерой пытался выяснить Гегель В его эстетике «манера» - это сугубо индивидуальное, оказывается во внешней форме, в фиксации случайных мыслей, в своевольном отклонении от и истины, здравого смысла Гегель различает "голую манеру" и оригинальность (стиль).

Франко считал, что о манере можно говорить при недостаточной индивидуальной выразительности стиля.

Понятие «литературный процесс» и его трактовки.

Чтобы понять, что такое литературный процесс, необходимо:

1. Необходимо установить связи между литературой и социально-историческим процессом. Литература, разумеется, связана с историей, с жизнью общества, она ее в какой-то степени отражает, однако не является ни копией, ни зеркалом. В какие-то моменты на уровне образов и тематики происходит сближение с исторической реальностью, в какие-то, напротив, литература отдаляется от нее. Понять логику этого «притяжения-отталкивания» и найти переходные звенья, связывающие исторический и литературный процессы – задача чрезвычайно сложная и едва ли имеющая окончательное решение.

2. Кроме «внешних» связей, то есть связей с историей, психологией и т. д., литература имеет и систему внутренних связей , то есть постоянно соотносит себя со своей собственной историей. Ни один писатель ни одной эпохи никогда не начинает писать «с чистого листа», он всегда сознательно или бессознательно учитывает опыт своих предшественников. Он пишет определенным жанром, в котором аккумулирован многовековой литературный опыт (не случайно М. М. Бахтин называл жанр «памятью литературы»), он ищет наиболее близкий себе род литературы (эпос, лирика, драма) и поневоле учитывает законы, принятые для этого рода. Из всего этого складываются внутренние законы развития литературного процесса, которые напрямую с социально-исторической ситуацией не соотносятся

Поэтому понятие «литературный процесс» включает в себя становление родовых, жанровых и стилевых традиций.

3. Литературный процесс можно рассматривать и еще с одной точки зрения: как процесс формирования, развития и смены художественных стилей . Тут встает целый ряд вопросов: как и почему возникают стили, какое влияние они оказывают на дальнейшее развитие культуры, как формируется и насколько важен для развития литературного процесса индивидуальный стиль, каковы стилевые доминанты определенной эпохи и т. д.

Традиция и новаторство – важнейшие составляющие литературного процесса. Нет ни одного великого произведения литературы, которое бы не было связано тысячами нитей с контекстом мировой культуры, но точно так же невозможно представить значительное эстетическое явление, не обогатившее мировую литературу чем-то своим. Поэтому традиция и новаторство – это оборотные стороны одной медали: подлинная традиция всегда предполагает новаторство, а новаторство возможно лишь на фоне традиции.

Одна из центральный идей Бахтина, имеющая прямое отношение к проблеме традиции и новаторства, – идея мировой культуры как диалогического пространства , в котором разные произведения и даже разные эпохи постоянно перекликаются, дополняют и раскрывают друг друга. Античные авторы предопределяют современную культуру, но и современная эпоха позволяет открыть в гениальных творениях древности те смыслы, которые в те времена не были видны и не сознавались.

Во-вторых , говоря о традиции, нужно помнить, что она проявляется на разных уровнях. Остановимся на этом чуть подробнее.

Традиция темы предполагает, что автор, определяя тематический спектр своего произведения, постоянно соотносит свое решение с теми, которые уже найдены культурой. Скажем, тема правды Христовой, утвержденной его страданиями и смертью, находит тысячи художественных решений, учитывающих друг друга и полемизирующих друг с другом. Достаточно вспомнить роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита», чтобы почувствовать, что автор одновременно продолжает и нарушает (или развивает) сложившуюся традицию

Традиция образа (характера). Традиция образа или ее вариант, традиция характера, предполагает учет уже накопленных культурой решений относительно того или иного характера. Иногда она проявляется непосредственно, чаще всего в этом случае какой-то известный образ становится эмблематичным, оттеняет характер героя. Так, Н. С. Лесков, определяя свою героиню Катерину Львовну как «Леди Макбет Мценского уезда», сразу создает шекспировский фон, на котором героиня выглядит иначе: трагичнее и масштабнее.

Традиция жанра – одна из самых мощных в мировой культуре. Жанр представляет собой найденные и усвоенные литературой формы авторского самовыражения. Жанр фиксирует и особенности повествования, и – во многих случаях – тематику, и виды пафоса, и особенности конфликтов, и т. д. Поэтому выбранный жанр всегда является в какой-то степени обязывающим. Скажем, поэт, пишущий оду, поневоле оказывается в недрах тысячелетней традиции этого жанра. Хотя между одами М. В. Ломоносова и, например, «Одой революции» В. Маяковского огромное расстояние, многие общие черты, продиктованные традицией жанра, бросаются в глаза.

Национальная традиция связана с принятой в той или иной культуре системой ценностей: этических, эстетических, исторических и т. п. Как правило, художник впитывает мировую культуру через национальную, обратный путь практически невозможен. Русский писатель открыт мировому культурному опыту, но этот опыт преломляется через культурный опыт нации. Это хорошо отразил М. Ю. Лермонтов в «Нет, я не Байрон, я другой…».

Традиция художественных приемов объединяет лексические, синтаксические, ритмические, сюжетно-композиционные и т. д. приемы построения текста. Во многих случаях традиция приемов бросается в глаза, например, поэт, пишущий «лесенкой», сразу окажется в русле традиции Маяковского. В других случаях она менее узнаваема, однако любое произведение так или иначе использует уже найденные художественные приемы

Стилевая традиция в каком-то смысле синтезирует все изложенные выше возможности. Стиль как раз и складывается из образно-тематического, жанрового и т. д. единства. Здесь можно говорить об авторских традициях (например, о пушкинской или некрасовской) или о традиции определенных направлений или даже эпох (например, о традициях античности в культуре классицизма, о романтической традиции в современной поэзии и т. д.).

Жанр и его трактовки (типологическая общность, авторская «концепция мира», тип коммуникации и т.д.).

В соответствии с этимологией слова (от франц. genre – род, вид), называют так литературные роды: эпос, лирику, драму. Другие под этим термином подразумевают литературные виды, на которые делится род (роман, повесть, рассказ и т. д.). Это понимание является самым распространенным. Несмотря на различия в конкретном понимании термина, под жанром понимается повторяющееся во многих произведениях на протяжении истории развития литературы единство композиционной структуры, обусловленной своеобразием отражаемых явлений действительности и характером отношения к ним художника. Теория жанра - одна из наиболее значимых областей теоретической разработки истории литературы.

Наиболее ранним, и в то же время - основным вплоть до сегодняшнего дня, трудом является «Поэтика» Аристотеля. Авторитет этого текста велик и по сей день. Однако каждая историческая эпоха накладывала отпечаток на систему жанров, каждый раз организовывая их по новому принципу. Анализ литературоведческих работ показал, что концепция литературных жанров не исчезла вовсе, но претерпела серьезные изменения, и в понимании жанра наука не выработала общепринятой точки зрения: содержание понятия непрерывно изменяется и усложняется. М.В. Ломоносов своими трудами по риторике и поэ- тике заложил основы отечественной академической теории словесности. Автор «Риторики» руководствовался жанрово-родовым принципом дифференцированного употребления родного языка. Соотнося высокий, средний и низкий стили речи с литературными жанрами классицизма, Ломоносов разработал теоретическую поэтику этих жанров. Следует особо отметить вклад отечественных ученых 1920–1930-х годов в разработку теории жанров («социологическая школа»: В. Фриче, А. Цейтлин, М. Юнович; «формальная школа»: Ю. Тынянов, В. Шклов- ский). Принципиальное значение имело расхождение в 1920-е годы позиций Ю. Н. Тынянова и М. М. Бахтина по вопросу о жанрах. Ю.Н. Тынянов отстаивал представление о сменяемости всей системы жанров при смене исторических эпох, подчеркивал индивидуальность жанровых структур в творчестве различных писателей, М.М. Бахтин считал, что жанр - наиболее устойчивая совокупность способов коллективной ориентацией с установкой на завершение; история литературы - это история жанров

О жанре, как одном из ключевых теоретико-литературоведческих понятий, писал М.М. Бахтин. . Только с помощью анализа жанровых особенностей художественного текста можно в полной мере постичь суть авторской позиции. К канони- ческим жанрам он причисляет эпос, новеллу, повесть, притчу, фарс, мистерию, трагедию, комедию, оду, эпо- пею, послание и идиллию. К неканоническим относят роман, рассказ и драму.

При анализе литературного произведения жанр проявляет личность писателя. Вопрос о выборе писателем того или иного жанра для изображения действительности всегда оказывается проблемным. Постижение авторской концепции усиливает эстетическое и мировоззренческое влияние произведения, формирует достоверные критерии собственных оценочных суждений. Синтез накопленных впечатлений и наблюдений приводит к появлению своей точки зрения на жанровое определение произведения; изучение художественных произведений в их жанровой специфике способствует соединению авторской позиции и читательского восприятия текста; представление о жанре должно стать действенным в сознании, позволяя находить точки соприкосновения между художественным произведением, авторским замыслом и личным читательским опытом. Своеобразие жанра обнаруживается не только в следовании литературным традициям, но и в особенностях творческой манеры каждого писателя. Единство жанровых признаков отчетливее проявляется при соотнесении анализируемого произведения с другими произведениями этого или иного автора, написанными в том же жанре; первоначальное осмысление жанра является только отправной и опорной точкой на начальном этапе освоения понятия. Развитие представлений о жанре литературного произведения происходит при многократном обращении читателя к разнообразному литературному материалу, в ходе которого не только усваивают определение жанра, но и осознают наиболее характерные существенные признаки его, связывая особенности жанра с представлениями об основных композиционных, языковых и идейно-тематических признаках произведения. Жанр литературного произведения определяется на основе нескольких принципов: принадлежности произведения к тому или иному роду литературы; преобладающего эстетического пафоса (сатирического, комического, трагического, патетического и проч.); объема произведения и способа построения образа (символика, аллегория, документальность и т. д.). Эта модель основывается на следующих литературоведческих и методических принципах: принцип родового соответствия произведения; принцип исторического подхода к изучению жанров; принцип выявления типологических, исторически устойчивых факторов и особенностей произведения; принцип жанровой обусловленности авторской позиции; принцип ориентации на читателя при изучении литературных жанров; принцип постепенного и поэтапного усвоения понятия; принцип сравнения; принцип соответствия форм, методов и приемов анализа жанровой природе произведения; принцип наглядности. Итак, под жанром часто понимают «роды поэтических произведений - лирику, эпос и драму. Несмотря на этимологически правильный перевод французского понятия (genre - род), ему должно быть придано гораздо более узкое значение - конкретной и частной модификации поэтического рода

Эпос

Чтобы убедиться в этом, нужно задуматься, как организовано произведение с точки зрения повествования. Рассмотрим разные способы организации произведения с точки зрения особенностей выражения авторской позиции.

Повествователь. Повествование построено по нормам литературной речи, ведется от третьего лица. Повествование выдержано, в основном, в нейтральном стиле, а речевая манера не акцентирована. Автор не персонифицирован (то есть это не персона, не конкретный человек, это некая абстракция). В этом случае можно с наибольшей вероятностью предполагать, что по своей манере мышления и речи, по своему отношению к действительности повествователь максимально близок к автору. Такая форма дает, с одной стороны, большие возможности. Автор не только знает и видит все то, что знает и видит каждый герой в отдельности и все герои вместе, но и больше их, причем он видит и знает нечто такое, что им принципиально недоступно. Нейтральный, абстрактный автор вездесущ. Он может изобразить, к примеру, поле Бородинского сражения с высоты птичьего полета, как это делает Толстой. Он может увидеть, что герой делает в то время, когда он находится наедине с самим собой. Он может рассказать нам о чувствах героя, передать его внутренний монолог. Он знает, чем закончилась рассказываемая история и что ей предшествовало. Но он проигрывает другим формам выражения авторского сознания в эмоциональности.

Личный повествователь. Повествование ведется от первого лица. Автор персонифицирован, но почти не выделен стилистически, т.е. произведение написано правильной речью, без индивидуальных особенностей. Таким образом написаны, например, «Записки охотника» И.С. Тургенева. Эти рассказы изложены от имени охотника, который ходит по лесам и селениям, знакомится с разными людьми, пересказывает нам истории их жизни. Такой повествователь более ограничен в своих возможностях. Он человек – он не может моментально вознестись над землей или проникнуть в мысли героя, он не может написать «а в это самое время в другом городе…» - он может знать только то, что может знать обычный человек, наблюдая ситуацию с какой-то одной точки зрения, под каким-то одним ракурсом. С другой стороны, эта форма повествования вызывает большее доверие у читателя, она более эмоциональна.

Рассказчик. Повествование ведется от первого лица. Герой, от имени которого ведется повествование, как правило, сам является участником событий. Он не просто повествователь – он объект изображения. В этом случае рассказчик бывает ярко выражен стилистически – у него необычная манера говорить, повествование ориентировно на устную речь.

Особым способом передачи чужой речи или мысли является несобственно-прямая речь . Этот приём был введён в русскую литературу А.С. Пушкиным и получил широкое развитие в художественной литературе.

Несобственно-прямая речь сохраняет полностью или частично лексические, стилистические и грамматические особенности речи говорящего лица, но синтаксически она не выделяется из авторской речи (сливается с ней).

В косвенной речи структура сложноподчинённого предложения, наличие в главном предложении глаголов речи или мысли отчётливо показывают, что автор выступает здесь только как передатчик чужой речи, чужих мыслей. Несобственно-прямая речь слита с авторской в одно целое: в несобственно-прямой речи автор, по существу, не передаёт речи или мыслей своего персонажа, а говорит или думает за него.

Несобственно-прямая речь принадлежит автору, все местоимения и формы лица глагола оформлены в ней с точки зрения автора (как и в косвенной речи), но в то же время она имеет яркие лексические, синтаксические и стилистические особенности прямой речи:

Лирика

Применительно к лирике говорят о различных формах проявления в ней авторского, субъективного, личностного начала, которое достигает именно в лирике предельной концентрации (по сравнению с эпосом и драмой, которые традиционно считают – и по праву – более «объективными» родами литературы). Центральным и наиболее часто употребляемым остается термин «лирический герой», хотя у него есть свои определенные границы и это не единственная форма проявления авторской активности в лирике. Разные исследователи говорят об авторе-повествователе, собственно авторе, лирическом герое и герое ролевой лирики, о лирическом «я» и в целом о «лирическом субъекте» .

В многообразии лирики различают автопсихологическое, описательное, повествовательное, ролевое начала. Ясно, что в лирике описательной (это по преимуществу пейзажная лирика) и повествовательной мы скорее имеем дело с повествователем, субъектно не выраженным и в большой степени приближенным к собственно автору, которого опять-таки не следует отождествлять с биографическим поэтом, но который, бесспорно, связан с ним так же, как повествователь связан с собственно автором в эпическом произведении. Это связь, а не тождество.

Итак, в повествовательной и пейзажной лирике может быть не назван, не персонифицирован тот, чьими глазами увиден пейзаж или событие. Такой неперсонифицированный повествователь – одна из форм авторского сознания в лирике.

Сложнее обстоит дело с ролевой (ее еще называют персонажной) лирикой. Здесь все стихотворение написано от лица персонажа («другого» по отношению к автору). Отношения автора и персонажа могут быть различными. (Ахматова)

Впервые само понятие «лирический герой» было, сформулировано Ю.Н. Тыняновым в статье 1921 г. «Блок», написанной вскоре после смерти поэта

Но почему Тынянов говорит о необходимости появления лирического героя? Здесь, пожалуй, зарождается мысль о том, что именно лирическому герою Блока суждено было стать наиболее ярким проявлением черт героя своего времени. Лирический герой предстает и как герой своего времени, как портрет поколения.

Это тыняновское положение, содержавшееся в его статье как бы в свернутом виде, развила позднее Л.Я. Гинзбург в книге «О лирике».

Драма

Еще парадоксальнее образ автора в литературе переживается в произведениях драматургического рода. В принципе, художественный мир пьесы не предполагает его прямого присутствия. В перечне действующих (как бы самостоятельно) лиц автор обыкновенно не значится. Если же драматург позволит себе нарушить эту традиционную условность, например, тот же Блок в своем «Балаганчике», мы будем иметь дело с демонстративным нарушением родовых границ, устранением рампы, диверсией против специфики драматургии. Эксперименты такого рода успеха не имели и лишь подтверждали правило: образ автора в пьесе - величина отрицательная, значимо отсутствующая: он проявляет себя до тех пор, пока произведение не завершено и не обнародовано в виде текста или спектакля. Его косвенное, "предварительное" присутствие проявляется только в ремарках, предисловиях, рекомендациях режиссеру, декоратору и актерам (Гоголь в «Ревизоре»).

Наконец, уникальным сплавом коллективного лирического героя с образом деперсонифицированного автора представляется античный хор - органический компонент древнегреческой трагедии и комедии. Чаще всего, конечно, он не был примитивным рупором автора, а искусно возводил его мнение в ранг «мнения народного». Модернизированные модификации этого приема практиковались в драматургии нового времени («Оптимистическая трагедия» Вс. Вишневского и «Иркутская история» Н. Арбузова). Кстати, безмолвствующая народная масса в «Ричарде III» У. Шекспира и «Борисе Годунове» Пушкина - это парадоксально молчащий хор, выражающий «глас народный» как «глас Божий». Это грозное безмолвие, уходящее своими корнями к приему «трагического молчания»

Похожая информация.

"Речь и жизненная и естественная у Гамлета, и не жизненна и не естественна в Чацком".

А. И. Южин.

Голос актера - последний этап перед зрительским восприятием текста. Барт называл голос "интимной подписью актера". Высота, тембр, окраска голоса позволяют немедленно идентифицировать персонаж. И в то же время они непосредственно, способом прямого и чувственного воздействия влияют на восприятие его зрителем.

Когда Арто описывает свой "театр жестокости" он в действительности описывает лишь процесс текста в театре: "Озвучивание постоянное: звуки, шумы, крики изыскиваются, прежде всего, за их вибрационное качество, а лишь затем за то, что они представляют... Слова взяты в смысле заклинания поистине магического - ради их формы, их чувственных эманаций, а уже не только ради их смысла".

Он позволяет индивидуализировать персонажа, поскольку речь каждого человека индивидуальна. Таким образом, голосовые особенности актера, особенности его речи сливаются с особенностями речи персонажа. Голос актера передается персонажу, сливается с ним.

В речи персонажа отражаются психологические, и интеллектуальные, и эмоциональные, и социальные параметры личности. Речь несет в себе и не маловажную информативную функцию. Поэтому при анализе личности персонажа нельзя упускать из внимания и его речевую характеристику.

Схема речевой характеристики персонажа.

Манера говорить.

Любимые речевые обороты.

Словарный запас.

Акцент (артикуляционные особенности).

11. Внешняя характеристика роли.

"Цель нашего искусства не только создание "жизни человеческого духа" роли, но так же и внешняя передача ее в художественной форме".

К. С. Станиславский.

Специфическим компонентом искусства актера является пантомима , т. е. искусство движений человеческого тела (пантомима), а так же рук (жестикуляция) и лица (мимика). Все это вместе нередко называют жестами в широком смысле слова (в узком, жест - движение человеческих рук). В ряде случаев физические движения человека выступают как условные знаки, подобные словам (жестовые "да" и "нет", палец у губ - знак молчания, язык глухонемых). Это своего рода жестовые понятия. Многие из них восходят к ритуалам (низкий поклон, рукопожатие).

В своей непосредственно выразительной функции жест укоренен в человеческой жизни весьма глубоко. Жестикуляция первична по отношению к речевой деятельности, она имеет глубокие биологические корни и обнаруживает наиболее органически укорененные состояния человека. "По разговорам человека можно заключить, чем он хочет казаться, однако то, что он собой представляет в действительности, надо стараться угадать по его мимике, сопровождающей его слова, или по жестам, то есть по непроизвольным его движениям" - отмечал Шиллер.

Жест в качестве сообщения гораздо беднее речи, но он превосходит ее в некоторых выразительных возможностях, особенно там, где это касается эмоциональной сферы.

Характерная манера держаться, использовать свое тело и принимать позиции по отношению к "другому" называется гестом (от латинского gestus - жест).

Следует отделять гест от чисто индивидуального жеста (чесаться, чихать и т.д.). "Сферу, определяемую теми положениями, которые различные персонажи занимают по отношению друг к другу, мы называем сферой жеста. Осанка, речь и мимика определяются тем или иным общественно значимым жестом. Персонажи могут друг друга бранить, хвалить, поучать и т.п ." - писал Бертольд Брехт, введший в употребление этот термин.

Гест состоит из простого движения одного человека по отношению к другому, из манеры вести себя в смысле социальном или корпоративном. Любое сценическое действие предполагает некую позицию, некий образ действия протагонистов между собой и внутри социума - это социальный гест.

Основной гест пьесы, есть основной тип взаимоотношений, регулирующий социальное поведение (раболепство, равенство, насилие, хитрость и т. п.). Гест находится между действием и характером. Как действие он показывает персонаж, вовлеченный в социум, как характер он составляет совокупность черт характера, свойственных данному персонажу.

Он ощущается одновременно как в физических действиях актера, так и в словесном выражении. Текст и музыка могут относиться к языку жестов, когда они представляют ритм, соответствующий смыслу того, о чем они говорят. Например: неровный, синкопированный гест брехтовского зонга, отражающий образ противоречивого и негармоничного мира.

Существуют как жестово-мимические диалоги (их не мало, например, в романах Льва Толстого), так и жестово-мимические монологи. При этом преимущественную сферу зримого поведения составляют последние. Жест, в отличие от речи, прежде всего монологичен. Открывающиеся зрению монологи (в противоположность речевым), импульсивны и мгновенны. Прав Марсель Марсо говоривший, что там, где словесному театру нужно два часа, пантомима ограничивается двумя минутами.

В отличие от Европейского театра, в театральных культурах Востока всегда преобладали синтетические формы, в которых движение доминировало, наряду с музыкой, а словесный ряд, как правило, был, зависим, и занимал второстепенное место.

В европейском же театре традиционно доминировало слово. Однако... "На немых сценах зиждется самая суть истинного искусства. По ним лучше всего можно судить, насколько актеру удалось освоиться с избранным характером... Лучшим мерилом способности актера служит его умение слушать" - утверждал великий английский актер Г. Ирвинг.

"Словоговорение, так называемое интонационное богатство, декламационное искусство принадлежит театру 19 века... Современному Островскому уже нельзя было бы слушать спектакль из-за кулис и только по звукам человеческого голоса определять, верно, ли, хорошо ли он идет... Современный театр - театр действия. Слово - лишь одно из выразительных средств театра". В этих словах Г. Товстоногова прослеживается то основное изменение, которое произошло в течение 20 века в тандеме слово-жест.

Сегодня главным в творчестве актера является создание оригинального интонационно-жестового рисунка роли. Односторонними поэтому являются установки, с одной стороны на внешнюю неузнаваемость актера, при которой центральными "проблемами" становятся костюм, парик, грим и т.д., и, с другой - на личное самовыражение, так называемую "исповедальность".

"Есть, по-видимому, два прямо противоположных пути в профессии актера. Первый - с помощью своих рук, своих ног, своих глаз, своего сердца показать красоту Джульетты. Второй - с помощью Джульетты показать красоту своих рук, своих ног. Своих глаз, своего сердца - это продажа себя, это проституция в искусстве... Постепенно это самопоказывание дочиста разъест талант актера, даже если он у него был". (С.Образцов).

Михаил Чехов говорил, что в работе над ролью важны два процесса: актер, во-первых, приспосабливает "образ роли к себе", во вторых - "себя к образу роли". Оба процесса находят свое выражение в первую очередь не в словах, а в физическом действии.

"Чем гениальнее актер, тем меньше он... обращает внимание на произведение, которое он играет, и высшим моментом театрального напряжения сплошь и рядом оказывается безмолвная сцена, которой автор не предвидел даже в ремарках". (А. Блок).

Поэтому наряду с речевой характеристикой необходимо определить жестовую и внешнюю специфику роли, ту ее часть, которая существенно влияет на поведение, действия, характер персонажа. Существенно важно, что Лир - старик, Отелло - негр, Ленин - подобно Наполеону имеет привычку закладывать руки за обшлаг пиджака, а Паниковский - хромает.

Одним из методов позволяющих наиболее точно выразить внешние характеристики роли является биомеханика.

Биомеханика - раздел биофизики, изучающий свойства организма. Вс. Мейерхольд использовал этот термин для описания системы физической тренировки актера, основной целью которой является немедленное выполнение актером заданий, полученных извне (от режиссера) по реализации внешнего образа роли.

"Поскольку задачей игры актера является реализация определенного задания, от него требуется экономия выразительных средств, которая гарантирует точность движений, способствующих скорейшей реализации задания". (Вс. Мейерхольд).

Биомеханические упражнения подготавливают актера к кодированию жестов в определенных позициях-позах, максимально концентрирующих иллюзию движения, выразительность телодвижений, gestus которого достигается в соответствии с прохождением трех стадий игрового цикла (намерение, осуществление, реакция-оценка).

Биомеханика основана на том, что жест может иметь как рефлекторную, так и сознательную основу.

В склонности человека к скупости жестов или к их изобилию, в отборе применяемых им жестов в какой-то степени обнаруживаются его воспитание, привычки, темперамент, душевное состояние в данный момент и в итоге его характер.

Жест неотделим от мысли, как намерение от осуществления, идея от иллюстрации. "Точкой отсчета этих пластических форм будет их стимулирование и открытие в себе изначальных человеческих реакций. Конечным результатом является живая форма, обладающая собственной логикой". (Е. Гротовский).

Жест есть образ-иероглиф, поддающийся расшифровке. "Любое движение есть иероглиф со своим собственным, особенным значением. Театр должен использовать лишь те движения, которые мгновенно расшифровываются: все остальное излишне" - отмечал Всеволод Мейерхольд.

Расшифровка жеста иероглифа не представляет собой особой сложности, если учитывать особенности типологии жеста. Жесты бывают:

1. Врожденные жесты.

2. Жесты эстетические, отработанные с целью создания произведения искусства.

3. Условные жесты, выражающие сообщение, понятное как передающему, так и получающему.

Кроме того, жесты подразделяются на имитирующие и оригинальные.

Имитирующий жест - это жест актера воплощающего в реалистической (натуралистической) манере персонаж путем воссоздания его поведения, его врожденных и условных жестов.

Оригинальный жест возникает, когда актер отказывается от имитации. Тогда он представляет собой иероглиф, требующий расшифровки. "Актер не должен более использовать свой организм для иллюстрирования движения души; он должен выполнять это движение с помощью своего организма". (Е. Гротовский).

Жест имеет так же свой пластический код, подающийся расшифровке по нескольким параметрам:

· - напряжение жеста\ расслабление;

· - физическая и временная концентрация нескольких жестов;

· -восприятие конечной цели и ориентация пластической последовательности;

· -эстетический процесс стилизации, увеличения, очищения, остранение жеста;

· - установление связи между жестом и словом (сопровождение, дополнение, подмена).

Речь - визитная карточка человека. Она выдаст ваш возраст, уровень образования, статус и даже интересы. Неудивительно, что писатели охотно используют в произведениях речевую характеристику. Это превосходное дополнение к литературному портрету героя.

Важнее, как они говорят

Максим Горький заметил, что чаще оказывается важным не то, что говорят герои, а то, как они это делают. Главное - не суждения, а манера. Поэтому самое точное определение понятия «речевая характеристика» - это характер лексики персонажа, интонационная и стилистическая окрашенность его словесных конструкций.

Как работает это образное средство? Риторика героев характеризует индивидуальность, делает образ выразительным и запоминающимся, служит средством противопоставления другим персонажам, проявляет душевное и эмоциональное состояние героя.

Требования к лексическим средствам

Литературные приемы создания речевой характеристики - это использование диалектных и жаргонных слов, профессионализмов и канцеляризмов, включение конструкций, засоряющих речь. Это также введение в речь персонажей поговорок, шуток, иносказаний, уменьшительно-ласкательной лексики. Говор может быть быстрым или замедленным, отличаться необычным строением фраз, степенью громкости.

В чем «соль» характера

Признаком, отличающим героя от других персонажей, могут стать особые, характерные только для него, слова и выражения, как, например, у Остапа Бендера, героя романов Ильфа и Петрова. Другие персонажи отличаются специфическими дефектами речи, которые придают образу пикантность. Так картавит полковник Най-Турс из Булгаковской «Белой гвардии», шепелявит очаровательная мисс Степлтон из рассказа Конан Дойла «Собака Баскервиллей» и слегка заикается Эраст Фандорин в детективных романах Бориса Акунина.

Комедия «Недоросль»: речевые характеристики героев

Пьеса Дениса Фонвизина «Недоросль» - первая российская комедий эпохи классицизма. В 1782 году она с триумфом прошла на подмостках Театра Карла Книпера в Санкт-Петербурге, затем была опубликована и выдержала 4 издания еще при жизни автора.

Комедия была создана в лучших традициях классицизма и имела целью исправление пороков общества. Пьеса четко разделяла всех персонажей на положительных и отрицательных. Она подчинялась триединству места, действия и времени. Отличительной особенностью были «говорящие» имена и фамилии действующих лиц «Недоросля» и речевые характеристики героев.

Живой разговорный язык комедии выявил новаторство Фонвизина, который был ярким участником процесса формирования общерусского литературного языка во второй половине 18-го века.

Авторское кредо

Лексика положительных героев драматургии времен Фонвизина была насыщенна книжными оборотами и громоздкими синтаксическими конструкциями. Денис Иванович внес в эту традицию существенные перемены. Оставаясь книжной, речь лучших героев его комедии - Стародума, Софьи, Милона, Правдина - горит жаждой истины, чести, справедливости, нетерпимостью к пороку. Так речевая характеристика персонажей являет нравственный идеал автора, оппозиционно настроенного к консерватизму правящих кругов.

Риторика Стародума, этого альтер эго самого Фонвизина, афористична и образна. Его реплики скоро разошлись на цитаты: «Имей сердце, имей душу, и будешь человек во всякое время», «Золотой болван - все болван» и другие.

Разговор Стародума зависит от например, в беседе с Простаковой и Скотининым он с иронией использует просторечные выражения.

Почему смеемся: особенности речи отрицательных персон

Нельзя не отметить, что речь негативных персонажей «Недоросля» по-своему привлекательна: в ней много непринужденности, народных поговорок, колоритных фразеологизмов.

Замечательна в комедии «Недоросль» речевая У автора драматургического произведения в запасе имеются только реплики персонажей, чтобы создать полное впечатление о кичливости и невежестве матери Митрофанушки. лишенная экспрессии, подчеркивает интеллектуальную и душевную скудость героини. Она говорит «куды», «авось-либо», «кабы», «нещечко», «смотри-тка» вперемешку с бранными словечками: «бестия», «скот», «рожа», «каналья», «рыло», «воровская харя», «собачья дочь» и т.п. Так речевая характеристика Простаковой демонстрирует грубость, порочность, жестокость персонажа.

Наряду с просторечными высказываниями и диалектизмами помещица пользуется также и книжными оборотами: «амурное письмо», «изрядный вымысел». Это прием не просто комичный, он позволяет достичь удивительного правдоподобия в образе Простаковой, речевая характеристика которой свидетельствует о том, что автор неплохо знаком с лексикой провинциальных дворян.

Прибауток, пословиц и каламбуров полны высказывания Митрофанушки и Скотинина. Однако этот прием вовсе не делает их симпатичными персонажами. Грубые и вульгарные выражения вперемежку с народной лексикой служат одной цели - высмеиванию и осуждению отрицательных героев.

Лексика из хлева

Речевая характеристика Скотинина отличается «зоологическим» оттенком: «поросята», «свинки», «хлевок» - его любимые слова. Их он произносит с нежностью и гордостью, нередко олицетворяя себя с обитателями скотного двора. Не случайно Н. В. Гоголь сказал о Скотинине, что свиньи для него то же, что картинная галерея для любителей искусств. В лексиконе помещика-крепостника парадоксально смешиваются просторечные обороты (завтре, котора, эка счастье) с канцеляризмами из мира госучреждений: «челобитчик», «оставлен капралом». Скотинин не церемонится ни с челядью, ни с собственным племянником: «его…как черта изломаю».

Злонравия плоды

Митрофан на фоне своей родни выглядит «профессором», поскольку с ним занимаются учителя. Однако и они - недоучки, и способности у недоросля оставляют желать лучшего. Нам дает некоторое представление об учителях недоросля таблица речевых характеристик на фото.

Увалень и лентяй, Митрофанушка изъясняется простовато и грубо: «как шальной хожу…ночь всю така дрянь в глаза лезла». Реплики дворянского сынка комичны благодаря глупости и безграмотности. Он говорит о существительном «дверь», что это «прилагательна», потому что она «шесту неделю» стоит «приложена к своему месту». В финале бессердечный сын не откликается на призыв матери, отмахиваясь от нее: «отвяжись!» Образ Митрофанушки автор создал как иллюстрацию того, насколько пагубен пример злонравных и непросвещенных родителей для подрастающего поколения, поступки персонажа и его речевая характеристика это подчеркивают.

Как говорят герои «Грозы»

Драма «Гроза» А. Н. Островского появилась почти сто лет спустя, когда просвещенные дворяне были воодушевлены грядущими реформами. Бунтарское звучание невероятно напряженного конфликта пьесы задает в числе прочих выразительных средств и речевая характеристика. Грозу в отношениях и в душах персонажей замечательно демонстрируют диалоги противостоящих друг другу героев.

Реплики из темного царства

Затхлый и деспотичный мир патриархального города Калинова предстает перед читателем в речи Кабанихи и Дикого. Последнего кличут в городе «ругателем», какого еще поискать надо. Реплики его агрессивны и откровенно грубы. Нетерпимый высокомерный характер персонажа проявляется в том, что иностранные слова он произносит на собственный манер.

Говор Кабанихи переполнен домостроевской лексикой. Она часто использует повелительное наклонение, не гнушается бранными словами. Рядом с грубостью и насмешливостью в речи ее звучит желание показаться людям доброй и даже несчастной, вызвать сочувствие и приятие. Так словесные конструкции помогают автору создать лицемерный персонаж.

Речь словно песня

Центральный герой драмы - Катерина - разговаривает на языке народной поэзии, в ее репликах перемежаются просторечные слова с лексикой церковно-житийной литературы. Речь Катерины исключительно образна и эмоциональна, в ней много уменьшительно-ласкательных конструкций. Она раскрывает характер глубокий и неординарный. Это особенно видно в диалогах с людьми одного с Катериной поколения. Расчетливая и циничная Варвара разговаривает короткими фразами, которыми правит приземленная житейская мудрость и практицизм, замешанный на лжи. Культурный и учтивый Борис, готовый терпеть тиранию своего дяди Дикого, «болен» привычкой к самобичеванию. Его внутренние монологи обличают человека доброго, но малодушного. Этому способствует прием инверсии в речи героя, который всегда зависит от обстоятельств и не умеет сам управлять своей жизнью.

Емкие речевые штрихи к портретам героев

Речь Тихона простонародна и начисто лишена поэзии, это безвольный и бездуховный персонаж. Подчеркнуто вежливый с матушкой, Тихон развязен в беседах с другими.

Одним из знаковых персонажей в пьесе является Феклуша. Разговорные элементы с вкраплением церковнославянизмов ее речи отражают фальшь, господствующую в отношении нравственных ценностей и веры в Бога у обитателей Калинова.

Уравновешенная и грамотная речь Кулигина - механика-самоучки - демонстрирует честный хороший характер, исполненный мечты о лучшем будущем города. Лексика изобретателя отличается правильно построенными конструкциями, если он использует разговорные слова, то очень органично и в меру. Высказываниям Кулигина не чужды поэтические обороты, когда он любуется совершенством окружающего мира. Это положительный герой драмы, убеждения и творческий порыв которого не находят поддержки.

Они переживут века

Умение мастерски создать языковой портрет персонажа - привилегия талантливых литераторов. Герои их книг создают новую реальность и надолго запоминаются читателям.

Художественная литература - явление многоплановое. Речь здесь предстаёт, во-первых, как средство изображения, во-вторых, в качестве предмета изображения - кому-то принадлежащих и кого-то характеризующих высказываний. Только в литературе человек предстаёт "говорящим", чему принципиальное значение придал М.М.Бахтин: "Основная особенность литературы - язык здесь не только средство коммуникации и выражения-изображения, но и объект изображения" .

Чтобы создать художественный образ человека, писатель использует такой прием, как создание характера героя, который раскрывается в поступках, в отношении к другим людям, в описании чувств героя, а также в его речи.

"О речи персонажа, - замечает К. Н. Ломунов, - часто говорят мимоходом, как о чём-то второстепенном, не самом важном. Речевая характеристика может показаться недостаточно значимой, если подходить к ней формально. Но она позволит понять многое, если за речевыми особенностями того или иного героя мы увидим и самого героя, и отношение к нему автора" . Герой разговаривает, и особенности его словоупотребления, интонации, построения фразы дают читателю представление о темпераменте говорящего, о степени его образованности, о положении, возрасте, характере. Это и есть речевая характеристика образа персонажа, в которой, на наш взгляд, следует выделить следующие составляющие:

• - эмоциональное состояние героев во время диалога;
• - предмет разговора;
• - цель разговора, перспектива на взаимопонимание;
• - особенности речи (интонация, словоупотребление, грамматика и синтаксис построения фраз);
• - место диалога в сюжете произведения.

Вот какое определение речевой характеристике дает "Словарь лингвистических терминов" под ред. Розенталя: "Речевая характеристика (речевой портрет) - это подбор особых для каждого действующего лица литературного произведения слов и выражений как средство художественного изображения персонажей; в одних случаях для этой цели используются слова и синтаксические конструкции книжной речи, в других средством речевой характеристики служат просторечная лексика и необработанный синтаксис и т.д., а также излюбленные "словечки" и обороты речи, пристрастие к которым характеризует литературный персонаж с той или иной стороны (общекультурной, социальной, профессиональной и т. п.)" .

Таким образом, речевая характеристика - это часть характеристики персонажа или литературного героя, она преследует цель охарактеризовать его речь (манеру говорить, всевозможные интонации, обороты речи, словарный запас) и складывается из самой речи героев и из описания ее особенностей писателем-автором.

"В речевой характеристике действующего лица или героя эпического произведения писатель обобщает такие особенности речи людей, которые говорят читателю об уровне культуры и принадлежности к определенной среде, исторической эпохе"; раскрывает духовный мир и его психологию .

Для читателя важно не только то, о чем говорит персонаж и как это его характеризует. Важно и то, как он говорит. Ведь в самой манере выражать свои мысли, в словаре, в построении фразы раскрывается духовный мир героя. Во многом речь зависит от обстоятельств, в которые попадает человек. "Слово, - отмечает К. В. Подарцев, - живая реакция на мысль собеседника, реакция на то, что происходит вокруг, а также выражение раздумий, душевных переживаний героя" . За тем или иным персонажем закрепляются постоянные, только ему присущие особенности речи, что приводит к индивидуализации образа.

Язык литературного героя помогает читателю не только понять его духовный мир, полюбить или возненавидеть его, но и оказаться в центре описываемых событий, воспринимать происходящее с позиций его участников.

"Наблюдение над особенностями речи героев помогает читателю понять индивидуальные особенности их характеров", - пишет А. И. Ревякин .

Кроме того, в речевом оформлении произведения проявляется непосредственно авторский стиль писателя, его творческая манера. "Мы можем не только определить отношение писателя к изображаемому им миру, но и рассмотреть особенности его письма в соответствии с его взглядами на те или иные вещи, мировоззрением, какими-то психологическими моментами, обстоятельствами, в связи с которыми было написано произведение" . В совокупности все это позволяет нам понять замысел автора.

Таким образом, речевая характеристика важна не только в раскрытии психологических особенностей персонажа и конкретной исторической эпохи, но и помогает писателю донести до читателя главную мысль произведения.