Коррупция как угроза экономической безопасности. Влияние коррупции на национальную безопасность государства

Коррупция известна уже с древнейших времен и представляет серьезную проблему практически для всех государств современного мира, среди которых не более 25-ти способны удерживать ее на низком уровне . Не случайно, современные исследователи рассматривают коррупцию как многоликий и многомерный феномен в его экономической, политической и культурной ипостасях. Вполне логично, что в современной науке имеется множество разнообразных дефиниций коррупции.

Обычно используется следующая общая дефиниция коррупции, а именно: «Коррупция (от лат. соггитреге - портить) - использование должностным лицом своих властных полномочий и доверенных ему прав в целях личной выгоды, противоречащее установленным законам и правилам» . Эта дефиниция коррупции фактически дублирует определение коррупции, приведенное в Большой энциклопедии, изданной в 2006 году, которое представляется как «преступная деятельность, заключающаяся в использовании должностными лицами, политическими и общественными деятелями доверенных им прав и властных возможностей в целях личного обогащения в ущерб государству, обществу и отдельным лицам...» .

Как отмечает отечественный юрист К.С. Бельский, это определение коррупции является односторонним, имеющим только экономический характер: «Односторонность в понимании изучаемого явления - «родимое пятно» советского мышления... Инерцию такого мышления сразу преодолеть трудно, оно продолжает действовать до настоящего времени, проявляясь как в научных работах, так и в законодательстве» . В российском законодательстве о коррупции акцент делается на взаимоотношение между взяточником и взяткодателем, когда в центре внимания находится личное обогащение государственного служащего при помощи преступного корыстного использования своих служебных полномочий (данный подход к пониманию коррупции получил распространение в средствах массовой информации, в выступлениях руководителей государства и политических деятелей).

Следует отметить, что такой подход к пониманию коррупции существует и в зарубежной литературе, посвященной проблеме соотношения феномена коррупции и государственного управления. В статье «Коррупция и управление» М. X. Хан исходит из узкого определения коррупции как ситуации, «когда должностные лица государства (включая и чиновников, и политиков) нарушают формальные правила поведения, преследуя свою личную выгоду, идет ли речь о доходах в виде взяток или о политических приобретениях» .

Таким образом, в данном определении коррупция понимается как сделка между должностным лицом (группой чиновников) и частным лицом (группой лиц или руководством корпорации), когда происходит нарушение формальных правил поведения государственного служащего (за это он получает награду за коррупционное деяние). В данной ситуации имеется два варианта: в первом случае - частное лицо получает выгоду, которая является законным приобретением, недоступное в ином случае, во втором - частное лицо получает незаконную выгоду благодаря получению преимущества перед другими частными лицами.

Такая дефиниция коррупции, подчеркивает М.Х. Хан, дает возможность поставить в фокус анализа должностные лица государства потому, что «коррупция имеет место только при участии должностных лиц; в этом смысле коррупция представляет собой просто объектив, через который можно рассматривать работу государства» . Иными словами, в центре коррупционного анализа находится проблема функционирования государства, возможностей его управленческой деятельности.

Более емкое определение коррупции было принято 34-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН 17 декабря 1979 г. в «Кодексе поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка», где «коррупция определялась широко как выполнение должностным лицом каких-либо действий или бездействия в сфере его должностных полномочий за вознаграждение в любой форме в интересах», причем «формула «за вознаграждение в любой форме» не сводило коррупцию только ко взяточничеству, но рассматривало ее как системное явление, оставляя место для других форм вознаграждения, т.е. для других элементов» . В такое широкое определение феномена коррупции входит не только незаконное обогащение должностного лица, осуществляющего управление государственными делами, но и такие негативные явления, как протекционизм, непотизм, блат, семейственность, кумовство и порочащие чиновника связи. На основе такого понимания феномена коррупции К.С. Бельский выделяет в коррупции два существенных элемента, а именно: взяточничество и протекционизм, первое из которых блокирует нормальное развитие малого и среднего бизнеса (мешает формированию среднего класса как основы стабильности общества), второе, представляя собою антиотбор в сфере государственного управления, препятствует путь к власти грамотным и одаренным управленцам и ставит на их места некомпетентных лиц . Эти два существенных элемента системы коррупции, согласно К.С. Бельскому, являются относительно самостоятельными, т.е. одно не вытекает из другого, однако в некоторые исторические эпохи они способны интегрироваться в одно целое, что на политическом уровне может привести к крушению системы национальной безопасности и вытекающей из этого гибели государства.

В этом случае особую угрозу для национальной безопасности представляет собою коррумпированность государственной бюрократии, которая сейчас представляет собою специфический социальный слой с присущими ему властными функциями. Она в условиях роста экономической и других видов преступности не способна обеспечить неотвратимость юридической ответственности за содеянные преступления. Для того, чтобы сохранить свою коррумпированность и уйти от уголовного преследования, бюрократия нашла выход в либерализации законодательства в сфере противодействия коррупции. «Либерализация законодательства к 2011 году позволила вместо лишения свободы взыскивать штрафы за коррупционные преступления. И что мы имеем? За первое полугодие из 20 млрд. руб. возмещено 20 млн., т.е. 1%... Путин сделал заключение, что сегодня «либерализация не работает должным образом». Поэтому реорганизация судебной системы в Российской Федерации должна осуществляться одновременно с совершенствованием законодательства, в том числе и положений Конституции РФ как его фундаментальной основы» . Таким образом, глава государства оценил несвоевременность либерализации в законодательстве России коррупционных преступлений, чей масштаб непрерывно возрастает.

Статистические и криминологические исследования подтверждают наличие взаимосвязей между криминальностью правящей элиты и общей преступностью, что они редко раскрываются из-за весьма высокой латентности криминального, прежде всего коррупционного, поведения правящих слоев и их корпоративной закрытости. Причины этого четко описаны В.В. Лунеевым: «1) правонарушения правящих кругов обычно связаны с управленческой деятельностью ее субъектов, которая и при провозглашении открытости остается в значительной мере конфиденциальной; 2) в совершаемых элитой должностных преступлениях, как правило, нет прямых и непосредственных жертв, а также свидетелей, заинтересованных в обнародовании таких фактов; 3) «профессиональные» преступления в среде правящих элит различных стран совершаются с использованием изощренных высокоинтеллектуальных способов достижения противоправных целей и современных методов защиты от разоблачения; 4) лицам из правящих кругов, нарушавших законы, даже в развитых демократических странах, в силу корпоративной солидарности всего истеблишмента, намного чаще удается избежать реальной уголовной ответственности, чем остальным гражданам» . Здесь во многих случаях представители правящей элиты в разных странах благодаря своим коррупционным связям могут купить себе свободу. Это объясняется тем, что генетически феномен коррупции вписан структурно в государственный аппарат, несмотря на всякого рода изменения, в том числе и революционные изменения .

Феномен коррупции представляет собою вид произвола, который противоречит социальным стандартам поведения, «позволяя участникам коррупционных отношений, использующих дискрецию публичной власти, перераспределять материальные и нематериальные блага на пользу немногих в ущерб целому сообществу, усугубляет неравенство индивидов и групп» .

Российское общество многими российскими учеными рассматривается как аномийное, в котором значительная часть граждан не придерживается в своей жизнедеятельности норм этики и права, и, более того, российская аномия имеет свою специфику, которая определяется отсутствием уверенности в завтрашнем дне и реализацией коротких жизненных проектов, т.е. заглядывать в будущее россияне не хотят и предпочитают жить сегодняшним, что также рассматривается учеными как проявление аномии. Не устремленный в будущее человек, ориентированный на жизнь «здесь и сейчас» более склонен к проявлению антиправовых действий.

Массовое безнормие, безусловно, становится благодатной почвой для процветания коррупционных практик, угрожающих национальной безопасности общества.

Можно выделить ряд особенностей, характеризующих коррупцию в России.

Первая особенность - коррупция связана с аномалиями шоковой приватизации и имеет корни в особенностях исторического развития России. Американский экономист М. Голдман следующим образом характеризует эту приватизацию: она «потерпела неудачу» и поэтому термин «пиратизация» является более подходящим определением, чем приватизация» .

Вторая особенность - Россия представляет собою весьма богатую страну на ресурсы, и это, так называемое «ресурсное проклятье является одной из причин того, что за 20 лет в условиях «наибольшего благоприятствования» коррумпированная бюрократия заняла ключевые места в системе государственного управления, извратила принципы государственной службы, при ней коррупция приняла такой масштабный характер, что может привести к национальной катастрофе (такая же проблема стоит и в Китае, где на январском пленуме ЦК КПК 2014 года приняты решения о жестокой, бескомпромиссной борьбе с коррупцией).

В постсоветской России «бюрократия сформировалась как класс, со своими интересами, сферами влияния и системой защиты, с огромным объемом оборотных коррупционных средств, достигающим 300 млрд, долларов США. При этом коррупция - самый доходный, а значит, и самый привлекательный бизнес в стране, со своими специфическими услугами и устоявшимися тарифами.

Основными коррупционными сферами являются распределение бюджетных средств, распоряжение природными ресурсами, управление государственной собственностью, государственные закупки, незаконный захват собственности юридических лиц и граждан, игорный бизнес»2. В случае силовых ведомств необходимо принимать во внимание их секретный характер, что делает их закрытыми и недоступными для социального и парламентского контроля.

Третья особенность - в отличие от западной, основной движущей силой которой являются граждане или бизнес, российская коррупция инициируется государственными служащими чиновниками.

Четвертая особенность - российская коррупция носит силовой характер, так как наша «бюрократия давит, есть масса форм давления, начиная от силовых структур и заканчивая разрешительными и тому подобными процедурами» . К этому необходимо прибавить неэффективность судебной системы, обусловленной слабостью правовой системы, и индифферентность социума к коррупции во всех её формах.

Пятая особенность - российская коррупция подпитывается своеобразием российской культуры власти, которая «характеризуется значительной дистанцией власти, превращением власти из инструмен-

та для достижения важных общественных целей в самоцель, крайней асимметрией в распределении прав и обязанностей между обладателем власти и подчиненным, использованием техник господства в результате сочетания интересов на рынке и т.д.» . Иными словами, природа российской власти заключается в том, что она функционирует по типу «власть для себя», т.е. ориентирована на интересы и потребности властной элиты. Это влечет за собой возведение должностными лицами административных барьеров, преодоление которых подпитывает коррупцию.

Специфика российской власти заключается в низком уровне де- персонифицированного доверия (доверия не к конкретным лицам, а к людям вообще), поэтому в стране при тотальном недоверии политическим институтам наблюдается высочайший уровень доверия первому лицу государства - Президенту, несмотря на крайне неблагоприятную ситуацию в области социально-экономического развития и напряженность в сфере международных отношений.

Шестая особенность - коррупция в России уже не рассматривается как форма девиантного поведения, т.е. она стала нормой жизни. Римский В.Л. так пишет об этом: «взяточничество стало в современной России социальной нормой, определяющей устойчивые, хотя и динамические стереотипы поведения как дающих, так и берущих взятки», причем «эта социальная норма стабильно транслируется от освоивших её представителей средних и старших возрастов к представителям молодежи» . Можно считать, что взяточничество в современной России стало вполне определенным компонентом общественного договора общества с коррумпированной частью властью о взаимном сосуществовании. «Специфика российской коррупции, - подчеркивает А. Хачатурян, - на наш взгляд, состоит в том, что на протяжении веков она служила одним из институтов легитимизации власти» .

Седьмая особенность - российская коррупция является высоко организованной, а высший уровень коррупционеров не доступен для преследования, а потому показательная борьба с коррупцией в России ведется на низовом, бытовом уровне.

Подтвердим выявленные особенности коррупции в России некоторыми эмпирическими данными, которые позволят раскрыть свет на ее природу и причины устойчивого воспроизводства.

Российские ученые, в ходе анализа причин пассивности российских граждан, подвергающихся коррупционным воздействиям со стороны чиновников, отметили бесперспективность жалоб на чиновников в России и убежденностью в том, что выше стоящие инстанции не заинтересованы в пресечении коррупционных деяний и установлении справедливости .

В.О. Сергиенко в ходе исследования коррупционных практик в России и отношения к ним со стороны населения выяснил, что при в стране достаточно высокий уровень лояльности к такому виду коррупции, как взяточничество (порядка 32 %), а потому, видимо, и низкая готовность населения сообщать в соответствующие органы о коррупционных действиях чиновников (только 10,4 % российских граждан готовы это делать на безвозмездной основе, т.е. без материального вознаграждения, а за определенное материальное вознаграждение порядка 5,7 % россиян готовы заявить о факте коррупции) .

Низкая степень гражданской ответственности и активности в защите собственных прав, нарушение которых происходит с достаточно высокой регулярностью, определяющей, по данным социологов, высо- кое чувство незащищенности у большинства российских граждан (67%) судя по ответам, имеют также свою историческую обусловленность, связанную с авторитарным типом развития российской государственности и отсутствия культуры политического и гражданского участия.

Опасность вызывает не только факт социальной пассивности россиян, которые не хотя защищать собственные права, а то, что на уровне общества фиксируется низкий уровень самостоятельности в оценке явлений, протекающих в пространстве социально- экономических и политических отношений, восприятие и оценка которых всецело совпадает с той, которая транслируется в официальных СМИ. Свидетельством этого выступает то, что свое материальное и финансовое неблагополучие, а также кризисное состояние современной России опрошенные в масштабном исследовании Института социологии РАН жители страны объяснили влиянием внешних факторов (60%) и только 18% россиян здраво рассудили, что причины кроются во внутренних проблемах России .

Мониторинг ВЦИОМ, проводившийся на протяжении 10 лет (с 2005 по 2015 гг.), зафиксировало тот факт, что жители России коррумпированными в стране считают не только ГИБДД, систему здравоохранения и правоохранительных органов, но масс-медиа, причем, как частные, так и государственные.

Очень часто сегодня в СМИ поднимается шум вокруг коррупционных разоблачений как показательных выступлений, демонстрирующим населению страны усилия государства в области противодействия коррупции в высших эшелонах власти. Эти ситуативные разоблачения, волной прокатывающиеся по всем информационным каналам и сетям, не вписываются в системную программу борьбы с коррупцией, а направлены на формирование в массовом сознании мнения о том, что такая борьба ведется. Ведь, судя по ответам россиян, зафиксированным в опросе Левада-Центра, Президент страны, и в частности В. Путин должен нести ответственность за масштабы коррупции в стране (так ответило подавляющее число опрошенных - порядка 80% - в мае 2015 г) при минимальном количестве тех, кто считает иначе - порядка 17%

(см. таб. 1) .

Таблица 1.

КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, ДОЛЖЕН ЛИ ВЛАДИМИР ПУТИН НЕСТИ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА МАСШТАБЫ КОРРУПЦИИ И ФИНАНСОВЫХ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЙ В ВЫСШИХ ЭШЕЛОНАХ ВЛАСТИ, О КОТОРЫХ ПОСТОЯННО ГОВОРЯТ ЕЕ ПРОТИВНИКИ?

Авторитет В. Путина очень высок среди россиян, которые в своем большинстве (64%) убеждены, что он ограничивает бюрократию в России в ее стремлении использовать в своих интересах достояние страны (см. таб. 2).

Таблица 2.

КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, ВЛАДИМИР ПУТИН ПОТВОРСТВУЕТ БЮРОКРАТИИ ИЛИ ОГРАНИЧИВАЕТ ЕЕ АППЕТИТЫ?

Вместе с тем, судя по результатам опроса ВЦИОМ, россияне не очень высоко оценивают результативность борьбы с коррупцией в современной России: если сравнивать в динамике, то, по сравнению с 2005 годом, данная оценка значительно выросла и индекс борьбы с коррупцией с - 35 вырос до 5, однако 45% опрошенных россиян по- прежнему убеждены в том, что в стране не ведется эффективной антикоррупционной борьбы (см. таб. З).

Таблица 3. Результаты борьбы с коррупцией в России в глазах общественного мнения

Руководство страны постоянно говорит о необходимости борьбы с коррупцией. Видны ли Вам результаты этой борьбы - скажем, за последний год, или нет? (закрытый вопрос, один ответ)
Да, в стране делается много для борьбы с коррупцией
Результаты есть, но они не слишком значительны
Реальных результатов нет, все остается как было
Ситуация становится даже хуже, коррупция только усиливается
Затрудняюсь ответить
Индекс борьбы с коррупцией *

Эксперты также отмечают, что масштаб ущерба от коррупционных преступлений в России стремительно растет: в 2014 году он составил порядка 40 миллиардов рублей, что, по сравнению с 2013 годом, на 50 % больше, однако результативность работы по возмещению причиненного в результате коррупции ущерба значительно повысилась .

Методы противодействия коррупции подразделяются на различные категории (правовые, политические, экономические, организационные, воспитательные и т.д.), но мы хотим остановить внимание на методах информационного воздействия на коррупцию, так как в информационном обществе именно этим методам принадлежит определяющая роль в становлении системы, в которой возможности проявления коррупционного поведения в процессе взаимодействия чиновников с гражданским населением будут сведены к минимуму.

В информационном обществе России, согласно федеральному закону «О безопасности» необходимо использовать информационные технологии и методы для противодействия коррупции, так как они играют немалую роль в развитии социума и экономики. В информационную эпоху руководителям информационных систем приходится решать проблему функционирования весьма сложных и взаимосвязанных систем компьютеров и сетей, чтобы удовлетворять потребности в информации своих потребителей. Ведь в последнее десятилетия «границы между задачами информационных систем и важнейшими хозяйственными компаниями постепенно стирались» .

Информационная революция в области персональных компьютеров заставляет специалистов и менеджеров информационных систем принимать во внимание проблемы хозяйства, их специфику, чтобы наиболее полно удовлетворить информационные потребности государственных учреждений и коммерческих организаций, компаний и корпораций. Иными словами, речь идет об интеграции информационных систем и инфраструктуры различного рода государственных структур и частных компаний. Здесь значительную роль играют информационно-коммуникационные технологии, особенно Интернет и различного рода социальные сети.

Эти новые технологии широко распространяются в современном обществе развитых стран, Китая и России, причем в России они входят в ткань экономической культуры благодаря их использованию российскими компаниями - это мезауровень с его властными отношениями внутри организации - и в отношениях между этими компаниями (это микроуровень). В результате порождаемая ИКТ новая экономическая культура оказывает воздействие на «русскую власть» (макроуровень): «На мезо- и микроуровнях, - отмечает А.Н. Олейник, - все сильнее элементы иных, чем лежащих в основе «русской власти», властных отношений. Без приведения властных отношений на макроуровне в соответствие с этими тенденциями социально-экономическая система

будет оставаться в нестабильном состоянии, будет сохраняться угроза

кризисных явлении» .

Иными словами, использование ИКТ в социально-экономической системе России требует снижения уровня коррупции в её аппарате государственного управления (в бюрократической машине).

В связи с этим возникла следующая ситуация: «В эпоху интернета растущая потребность в инновациях и повышения качества услуг в целом оказали влияние на правительство и государственные структуры. Граждане и даже ведомственные организации надеются на основательное преобразование государственного управления как в сфере обслуживания граждан, так и в организации внутренних процессов» . Выход из сложившейся ситуации - это обновление «правительства» на основе применения информационно-коммуникационных технологий, что привело к созданию «электронного правительства».

Само электронное правительство - «это предоставление частным лицам, бизнесу и учреждениям полного спектра услуг в сфере государственного управления наряду с организационными изменениями с целью значительного улучшения качества услуг, совершенствования демократических процессов и усиления поддержки государственной политики; повышения и качества и эффективности информационного общества; усиления роли граждан и потребителей государственных услуг» .

Значимость используемых электронным правительством ИКТ в функционировании и развитии общества, в том числе и в противодействии коррупции, состоит в том, что они являются сильно действующим механизмом на сознание человека, социальных групп и социума в целом.

Электронное правительство трансформирует государство таким образом, что на основании открытых стандартов упрощает коммуникацию и улучшает координацию деятельности административных структур и уровней бюрократической машины, оптимизирует расходы на функционирование государственного аппарата, делает доступным ИКТ для каждого гражданина и соответственно массив государственной информации, обеспечивают большую прозрачность взаимодействия власти, бизнес-структур, неправительственных организаций и граждан , способствует деперсонифицированному уровню доверия и ответственность власти, бизнеса и граждан, дает возможность гражданам принимать участие в управлении социальными процессами, что приводит к снижение уровня коррумпированности государственного аппарата. Все это позволяет обеспечить устойчивый и стабильный рост экономики страны и достаточно высокий уровень национальной безопасности России.

Вместе с тем, несмотря на определенные достижения в области информационно-правового воздействия на коррупцию в России, ее уровень продолжает оставаться очень высоким, поскольку сама информационно-правовая система российского общества является коррумпированной и составляет звено в единой цепи коррумпированной институциональной системы России, включающей судебную, правовую, политическую, экономическую, медицинскую, спортивную и т.д.

Практика многих стран мира свидетельствует о том, что противодействие коррупции может быть весьма успешным, когда применяются правовые, экономические, организационные, политические, воспитательные и прочие меры. «Антикоррупционные меры дают практические результаты - наиболее впечатляющих успехов в XX веке удалось добиться Швеции и Сингапуру, некоторым другим странам, а вот Китайская Народная Республика, несмотря на практику публичных расстрелов, пока далека от искоренения коррупции, Россия, несмотря на бурное антикоррупционное законотворчество, также в числе коррупционных лидеров» . Международный опыт противодействия коррупции свидетельствует об эффективности участия граждан в упреждающем контроле коррупции.

Социальная активность граждан выступает в качестве той силы, которая способна выступить триггером, запускающим систему гражданского контроля над процессами коррупционной деятельности государственных служащих. «Так как субъектом гражданского контроля выступают граждане и их автономные от государства объединения, то только их ответственная позиция и активность могут быть той движущей силой, которая способна запустить и обеспечить систематическую работу механизма контроля деятельности публичной власти. Будучи оснащенными инструментарием общественной экспертизы и при соответствующей подготовке даже в условиях, когда публичная власть в большей мере имитирует, чем действительно способствует работе механизма гражданского контроля, они могут реализовать, если и не полностью, то хотя бы частично, свое право борьбы с злоупотреблениями в системе органов власти» .

Таким образом, именно граждане благодаря своей социальной активности и использованию традиционных и сетевых средств массовой информации способны оказывать упреждающее антикоррупционное давление на бюрократическую машину. В данном случае общественная экспертиза осуществляется по следующим направления, считает Ю.А. Нисневич: антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов, деятельность Государственной Думы и Совета Федерации и законодательных собраний субъектов Российской Федерации и их депутатов, замещение должностей государственной гражданской службы по конкурсу, предотвращение конфликтов интересов в системе органов власти .

Этому также способствует, во-первых, то, что в условиях информационного общества граждане обладают определенной, пусть и ограниченной, информацией о деятельности органов власти, во- вторых, воздействие норм и законов международного права в качестве внешнего фактора.

В своей работе Ю.А. Нисневич подчеркивает принципиальный факт использование в системе гражданского контроля информационнокоммуникационных технологий, особенно Интернета и социальных сетей. Он пишет о значимости ИКТ в гражданском контроле над коррупционной деятельностью должностных лиц следующее: «Гражданский контроль, базирующийся на использовании Интернета и новейших ИКТ, в принципе позволяет кардинально изменить ситуации по сравнению с той, какая описана у Дж. Оруэлла: «Больший Брат смотрит на тебя». Создаются ситуации, при которой сами граждане контролируют «Большего Брата»» . Все дело заключается в том, что благодаря публичному раскрытию факта возможных коррупционных преступлений представителей государственной власти в ходе гражданского контроля создают для них риски, которые обусловлены сменой политической ситуации, что влечет за собой не только конец их служебной карьере, но и может привести на скамью подсудимых.

Итак, немалым потенциалом противодействия коррупции должностных лиц государственного аппарата управления обладает электронное правительство, внедрению которого сопротивляется бюрократия, причем не только в России, но и в других странах . Многообразие форм и методов правового противодействия коррупции дополняется возможностями технологий Интернета, используемых электронным правительством и гражданами социальных сетей типа Facebook (в США накоплен положительный опыт внедрения электронного правительства в практику). Вместе с тем необходимо принимать во внимание то немаловажное обстоятельство, согласно которому появились новые проблемы управления электронного правительства, обусловленные управлением сложными инфокоммуникационными системами специального назначения.

В настоящее время динамичное развитие новейших телекоммуникационных и информационно-коммуникационных технологий большинство ведущих IT-компаний осуществляют разработки по внедрению новых моделей управления сложными инфокоммуникационными системами: «Современные модели управления стали внедряться в области систем наземного и космического базирования, предназначенных для совершенствования как военной связи, так и связи крупных корпораций, укрепления национальной безопасности государств (выделено нами - авт.)» .

Эти модели управления тесно связаны с происходящим усовершенствованием глобальной сети Интернет, конечной целью которого является создание глобальной базы персональных данных всех жителей земли и их связей.

Понятно, что эти модели следует использовать в деятельности системы национальной безопасности России, чтобы они могли эффективно противодействовать опасностям, обусловленных терроризмом и коррупцией. Это предполагает переход от распределенной схемы построения инфокоммуникационной системы к принципу сетецентрического построения инфокоммуникационных систем специального назначения. «Построенная таким образом сетецентрическая инфокомму- никационная система, - отмечает К. Легков, позволяет связать в единый интерфейс управления, мониторинга и выработки управляющих решений всех абонентов (должностных лиц), входящие в ее состав структурные подразделения, программные продукты, Web-страницы, мультимедиаданные, а также необходимые персональные данные для их использования различным программными приложениями независимо от местоположения абонентов сети специального назначения» .

Система национальной безопасности способна использовать эти сети специального назначения для эффективного противодействия коррупции в органах государственной власти, причем эффективность значительно повышается в случае социального участия граждан и различного рода негосударственных объединений и сообществ, которые высказывают критические суждения и выкладывают материалы в Twitter.

Значимость подобного рода моделей управления состоит в том, что система объединенных социальных сетей (типа Facebook) дает доступ гражданам к управлению своей активностью, чтобы путем своего социального участия в управлении общественными процессами решать актуальные проблемы развития общества, в том числе и осуществлять контроль и экспертизу коррупционного поведения должностных лиц.

Иными словами, речь идет о процессах общественной жизни в глобальном киберпространстве Сети (Интернете и связанных с ним других социальных сетях), когда члены социальных групп принимают участие в решении важных практических задач государственного управления.

Не случайно сейчас широко в мировой практике применяются так называемые системы социального участия на основе технологий (technology-mediated social participation, TMSP). «При продвижении от ранних представлений о сути социального участия в киберпространстве до происходящего сегодня обсуждений открытого правительства, участия и сотрудничества возрастает уровень понимания возможностей коренного изменения личных коммуникаций, организации труда и онлайн-сообществ. Системы TMSP могут принести значительную общественную пользу, например, при поддержке приоритетных национальных проектов» .

Эти технологии социальных сетей могут способствовать глубоким изменениям в области непрерывного образования, бизнес- инноваций, медицины и общественной безопасности, нацеленной на противодействие негативным явлениям общественной жизни, особенно коррупции. Системы TMSP имеют огромный потенциал привлечения и поощрения граждан с целью более широкого их участия в поддержке позитивных инициатив правительства и разрешения возможных опасных ситуаций .

Все эти сетевые системы, связанные с глобальной Сетью Интернета, который представляет собою не просто ключевую технологию, но и системный феномен цивилизации", кардинально изменяющий само общество. Благодаря функционированию глобальной Сети Интернета и связанных с ним других компьютерных и телекоммуникационных сетей тайное манипулирование информацией, которое всегда служит основой власти любого правительства, любой бюрократической машины, становится все более затруднительным.

Известный западный специалист в области ИКТ Д. Фарбер характеризует сложившуюся ситуацию следующим образом: «Я ожидаю, что совместный доступ к информации будет развиваться, может быть, потому, что мы не можем это остановить. Происходят утечки информации, эта информация выкладывается в открытый доступ и становится общеизвестной. Со временем таких случаев будет все больше и больше, и я думаю, что это здоровая тенденция. Но правительствам это, естественно, не нравится, равно как им не нравится и существование такого ресурса, как WikiLeaks» .

В данном случае несомненным является то обстоятельство, что открытый доступ ко все большему объему выкладываемой в Сеть Интернета информации, тем больше вероятность выявления данных секретного, конфиденциального характера. Поэтому стремление коррумпированного бюрократического аппарата сохранять свою деятельность в секрете, наталкивается на функционирование глобальной Сети Интернета: «По мере развития технологий, - отмечает Д. Фарбер, - у нас будет все больше возможностей отделять ценную информацию от шума, и скрывать информацию будет все трудней и трудней. Возможно, это одно из тех главных достижений ИКТ, которые действительно меняют общество к лучшему. Хотя они могут менять его и в противопо- ложную сторону» .

Отечественные правоведы И.С. Филиппов и Е.А. Кузнецов в качестве борьбы с коррупцией предлагают предпринять следующие меры: «Пока что конструктивные идеи ограничиваются необходимостью вернуть в жизнь России политическую конкуренцию. То есть привнести в деятельность элит некую соревновательность - открытую, законодательно оформленную, процедурно определенную и основанную на волеизъявлении электората. Более конкретные предложения, как правило, сводятся к следующему перечню: наделение парламента дополнительными полномочиями; предоставление дополнительных прав и гарантий оппозиции; обеспечение независимости СМИ; реформа судебной системы, и т.д.» . Однако, они акцентируют внимание на том, что имеет смысл использовать и такой частный правовой механизм, как категорию исков в защиту неопределенного круга лиц, которая имеется в российском законодательстве.

«Защита общественных интересов (интересов большой группы лиц или неопределенного круга лиц) в судебном порядке, осуществляемая самими гражданами и их объединениями, - перспективное направление в борьбе с коррупцией, неэффективностью органов власти и частных компаний, «правовым нигилизмом» россиян» . Немаловажную роль в широком распространении коррупции играет «правовой нигилизм» россиян, который имеет свои социокультурные основания. Выше рассматривалась полученные в работе В.Л. Римского результаты специального социологического исследования проблемы взяточничества в органах власти и бюджетных организациях, которые представляют собою часть неформальных практик, поддерживаемые «укорененной в российском социуме системой норм и ценностей» . В России, как правило, зачастую существует расхождение между правовыми нормами и законами и нормами культуры и морали в случае обязательного характера совершения (или запретов на совершение) тех или иных действий. Это расхождение и лежит в основе гипотезы В.Л. Римского, согласно которой коррупция стала нормой повседневной жизни россиян.

Верификация этой гипотезы в ходе эмпирических исследований и социального поведения, и состояния общественного сознания в сфере рационализации взяточничества как социального явления и противодействия ему в российском обществе подтвердили её. Основой проведенного анализа являются результаты социологических

исследований коррупции во взаимодействиях граждан и

представителей органов власти, проведенные Фондом ИНДЕМ в 2001

(2017 респондентов), 2005 (3100 респондентов) и 2010 (3200 респондентов) годах.

Здесь были подвергнуты анализу коррупционные ситуации, когда респонденты понимали, что решение их проблем в органах власти предполагает дачу взятки, независимо от того, был этот акт совершен или нет. Такого рода коррупционные ситуации были представлены респондентам списком из 16 ситуаций повседневной жизни, в том числе получение бесплатной медицинской помощи в государственном или муниципальном лечебном учреждении, поступление в детские сады, средние школы и вузы, обращения в органы социальной защиты для получения прав на социальные выплаты и их перерасчеты, обращение в органы власти для решения жилищных и земельных проблем, а также обращения в суды и милицию, включая ГИБДД. «Проведенное исследование выявило существенную зависимость выбора респондентами типа своего поведения в коррупционных ситуациях от того, каковы эти ситуации и какие проблемы во взаимоотношениях с чиновниками им необходимо было решить. Взятки в коррупционных ситуациях практически независимо от принадлежности к тем или иным социальным группам существенно чаще давались для решения проблем с автоинспекцией и для получения бесплатной медицинской помощи. В этих ситуациях для большинства российских граждан отказ от дачи взяток нередко ведет к существенным проблемам в дальнейшем, а при необходимости получения медицинской помощи может даже приводить к витальным последствиям» .

В случае не очень опасных последствий отказов от дачи взяток (оформление и пересчет пенсий и социальных выплат, трудоустройство, карьерный рост, отношения по поводу ремонта и эксплуатации жилья и т.д.), граждане выше среднего готовы отказываться от решения своих проблем коррупционным путем".

Однако опасность возникает в случае регистраций сделок с недвижимостью, обращении в суд и в милицию, поэтому граждане часто должны сами беспокоиться о своей безопасности, что блокирует правовое поведение, способствует росту «правового нигилизма» и росту коррупции в стране. Поэтому возникает потребность в российском обществе в использовании такого правового механизма противодействия коррупции, как иски в защиту общественных интересов неопределенного круга лиц.

Необходимость использования данного правового механизма в борьбе с коррупцией вытекает также из того простого факта, что уровень и объем коррупции в России делает не очень эффективным арсенал используемых для борьбы с ней прокуратуры страны - одного из сильнейших ведомств мира данной категории. Вместе с тем, иски в защиту неопределенного круга лиц, закрепленные в 46-ой статье Гражданского процессуального кодекса РФ, действуют в стесненных условиях, так как законодательство России не стимулирует подачу таких исков. Поэтому П.С. Филиппов и Е.А. Кузнецов предлагают использовать англосаксонский опыт при реформировании законодательства России, чтобы отдельный гражданин мог подать такой иск (сейчас это запрещено законодательством страны). «У политической элиты, нынешней или будущей, должно хватить гибкости и мудрости использовать мировой опыт для преодоления социального цинизма и правового нигилизма в обществе и, опираясь на активное и законопослушное меньшинство, утвердить верховенство права.

Без поддержки этого меньшинства любые лидеры, при всей их квалификации и мотивированности, не смогут сдержать распространение коррупции» . Только поддержка простых граждан способна запустить в действие правовые механизмы противодействия коррупции в системе государственной власти.

Исследования форм и методов противодействия коррупции показывает их многообразие, что вытекает не только из экономических параметров, но и из целого ряда цивилизационных характеристик того или иного общества. В социальном пространстве современной России коррупция (её цивилизационные особенности были показаны в предыдущем параграфе) выступает в качестве одной из главных угроз не только социально-экономическому развитию, но и существованию страны.

«Угроза развития такого явления существует не только в России, но размах его у нас для цивилизованных стран - нонсенс. Это крайняя фаза разложения: необузданное взяточничество, воровство, срастание чиновничества с криминалом и криминализированным бизнесом». Вполне закономерно то сопротивление, которое оказывает коррумпированная бюрократия стремлению высшего руководства России уста 3

новить верховенство закона, противодействовать коррупции посредством использованию новейших информационно-коммуникационных технологий, особенно внедрению выстроенного на них электронного правительства.

Вполне закономерно использование для противодействия коррупции среди должностных лиц государственного аппарата правового и силового потенциала системы национальной безопасности России. «Система обеспечения национальной безопасности должна в первую очередь опираться на серьёзную юридическую базу , включающую Конституцию Российской Федерации, федеральные конституционные законы, Федеральный закон «О безопасности», ряд других законов и нормативных правовых актов как Российской Федерации, так и субъектов РФ, органов местного самоуправления, принятых в пределах их компетенции и касающихся сферы безопасности. Значение юридической базы огромно, поскольку именно здесь формируется правовой статус системы национальной безопасности страны, являющийся центральным узловым моментом, определяющим практическое построение элементов и реализацию функций системы» .

Значимость системы обеспечения национальной безопасности России возросла теперь, когда она функционирует в условиях глобального развития, которое несет с собой такие негативные глобальные угрозы, как информационно-психологические и информационные войны, совершенствование противоправных форм в области высоких технологий (прежде всего в сфере информационно-коммуникационных технологий), террористических атак, нарушений информационного суверенитета и пр. . Следует особо подчеркнуть то существенное обстоятельство, что здесь имеется связь международного терроризма и коррупционного поведения отечественной бюрократии, которая на практике оборачивается террористическими взрывами на территории России (как это недавно было в Волгограде).

Не случайно, согласно Федеральному закону «О безопасности» в содержательной части по обеспечению безопасности на первом плане находится проблема прогнозирования, выявление, анализ и оценка угроз безопасности России (см. ст. 3) и внимание акцентируется на значимости государственной политики в сфере обеспечения безопасности как существенного компонента внешней и внутренней политики России и осуществляется аппаратом государственной машины на основе концептуальных документов (см. ст. 4).

Важным также является то, что в Стратегии национальной безопасности России установлены пути и средства противодействия негативным фактором, вызовам и рискам национальной безопасности . Существенным в плане нашей проблематики является то, что негативные факторы (коррупция, теневая экономика, произвол чиновников и пр.) входят в ткань внешней и внутренней политики России, обусловлены вызовами и рисками национальной безопасности, производными от рисков так называемого общества рисков.

Противодействие коррупции в информационном обществе предполагает использование ИКТ в системе правосудия, что должно проявляться в широком распространении электронного правосудия (оно уже начинает функционировать в России), однако, пока коррупция сохраняет в России свои системные свойства и не позволяет получать максимальный эффект от внедрения и использования правовых норм и механизмов в сетевом пространстве.

Совершенно очевидно, что антикоррупционный потенциал информационно-правовых методов намного превышает уровень его использования в современной России, что позволяет ько низко оценить эффективность мер информационно-правового воздействия в борьбе с коррупцией в российском обществе, в котором взят курс на укрепление бюрократического капитализма, не сочетающегося с нормами демократического сознания и поведения, гражданского контроля и участия как составляющих правового сознания и поведения.

Совершенно очевидно, что стратегическое значение информационно-правовых аспектов противодействия коррупции в контексте национальной безопасности России немаловажно и в качестве методологического посыла отталкиваются часто от того, что для подавления коррупции необходим субъектный подход к этому явлению, дифференцированному на аппаратную и государственно-политическую виды . Противодействие первому виду коррупции требует деятельности органов системы внутреннего государственного контроля.

В качестве примера обычно приводят Сингапур как государства, наиболее эффективно использующего четко формализованный механизм борьбы с коррупцией. Это достигается следующими способами, а именно: во-первых, государственный служащий имеет хорошие перспективы карьерного роста; во-вторых, он получает достойную оплату своего труда, сопоставимого с оплатой труда в частном секторе; в- третьих, применение принципа презумпции коррумпированности государственного служащего, что не позволяет ему совершать противоправные действия во взаимодействии государства и бизнеса . Поэтому вполне закономерно, что Сингапур, в котором за поведением государственного служащего любого ранга следят силовые органы, имеет практически нулевой уровень коррупции в мире.

Из данного примера следует фундаментальный вывод, согласно которому стратегия противодействия аппаратной коррупции в России посредством информационных и правовых мер должна исходить не из презумпции невиновности обычного гражданина, а - из принципа виновности государственного служащего в коррупционных деяниях.

Второй вид коррупции (он присущ не только России, но и другим странам мира) - государственно-политическая коррупция, представляющая гораздо более сложное явление и более трудное для борьбы с ним. Для большинства национальных государств этот вид коррупции выступает в качестве ключевой проблемы, потому что она является существенным фактором торможения национального развития.

Государственно-политическая коррупция (она не редуцируется к взяткам и откатам, она не подавляет аппаратную коррупцию), подчеркивает Ю. Болдырев, «будучи безусловной проблемой для национальных государств, она безусловно же оказывается не проблемой, а, напротив, эффективным инструментом для тех разнообразных «теневых» или даже легальных сил, которые стремятся подчинить действия гос-

институтов своим частным интересам вопреки интересам всего обще- ства» .

Особая опасность государственно-политической коррупции заключается в том, что коррумпированное чиновничество служит фундаментальной опорой перечисленных сил, так как оно «подвешено» на «крючках» этих сил. Оно ориентировано на стабильность коррупционной системы, основанной на долгосрочных действиях неформальных разрешений «сверху», чтобы получать безнаказанно выгоды в их сфеpax компетентности. «За сохранение такой «стабильности» эта опора власти готова на многие преступления, в том числе, разумеется, связанные с фальсификацией любых выборов» . Адаптивная стратегия государства, использующего информационные и правовые инструменты противодействия коррупции должна, прежде всего, быть нацелена на борьбу с этим системным феноменом. В этом плане следует отметить запрещение государством государственным служащим иметь счета в иностранных банках, что является лишь первым шагом противодействия коррупции.

В контексте антикоррупционной модернизации России, нацеленной на повышение уровня благосостояния общества и уровня человеческого и интеллектуального капитала, необходимо, чтобы в рамки адаптивной стратегии государства была вписана стратегия кибербезопасности. В наше время придается все большее значение стратегии кибербезопасности, которая затрагивает практически все социальные группы и структуры государства и бизнеса. «Государственная политика кибербезопасности (national cyber security strategy - NCSS ) служит средством усиления безопасности и надежности информационных систем государства... Фактически стратегия представляет собой модель решения задач кибербезопасности внутри государства» . Защита киберпространства России предполагает использование правовых и информационных методов в противодействии различного рода преступлениям, особенно коррупционным преступлениям, препятствующим осуществлению адаптивной стратегии инновационной модернизации страны.

Коррупция как угроза национальной безопасности

Масштабы коррупции как в России, так и в других странах мира, степень негативного влияния на развитие национальных экономик требуют новой оценки данного феномена. Речь идет уже не об отдельных фактах воздействия на принятие управленческого решения посредством подкупа чиновников, но о складывающейся системе, которая является серьезным вызовом национальной и экономической безопасности стран, в том числе и в первую очередь России. Коррупция начинает всерьез влиять на снижение темпов экономического роста, снижение потенциала институтов гражданского общества, нарушение прав человека, оказывает другие негативные воздействия, о которых пойдет речь в данной статье.

Гигантские ресурсы России являются тем «магнитом», который притягивает различные силы как внутри страны, так и за рубежом, включая интересы ТНК и МНК, государственных образований, использующих все имеющиеся в их распоряжении ресурсов – воздействие через правительственные структуры и на дипломатическом уровне (включая оценку и критику тех или иных решений российского руководства), специальные службы, организованные преступные сообщества (в том числе международные), террористические организации, банковские структуры, некоммерческие и неправительственные организации, субъектов криминальной и теневой экономики и т.д. Попытки различными способами воздействовать на принятие управленческих решений государственными структурами России различного уровня начинают обретать в том числе скоординированный характер, что особенно тревожно в условиях предстоящих выборов 2007-2008 годов, когда появляется возможность не просто воздействовать на чиновников, но и предпринять попытку проведения в органы государственной власти и управления представителей тех или иных финансово-экономических групп, причем, используя не столько политический ресурс типа «оранжевых революций», но в первую очередь, используя финансовое лоббирование своих представителей, создавая организованные преступные группы по функционированию системы «отката» в сфере расходования бюджетных средств, что также является элементом закамуфлированной коррупции.

Причем, вред от коррупции такого качества выражается в нескольких крупных измерениях: принятие выгодного конкретных людям, организациям или государствам решений, невыгодных России; отток денежных средств за рубеж; неконтролируемое повышения спроса в потребительских секторах экономики, как следствие – рост цен в различных секторах экономики и инфляция; усиление без того сильного социального расслоения; дискредитация государственной власти в глазах российских граждан.

В этой связи анализ нового качества коррупции как социально-экономического явления, выработка механизмов противостояния этому феномену становится жизненно важным для российского государства.

Первым важным шагом становится уточнение понятий, квалификация данного вида преступления в экономической сфере, уяснение природы данного явления. Его сущностью является слияние криминальной и теневой экономики, организованных преступных сообществ, террористических организаций с банковской сферой, коммерческими структурами и представителями органов государственной власти и управления, то есть формирование качественно нового типа преступных сообществ.

Основным источников коррупции является формирование конкретных хозяйствующим субъектом сверхприбыли для взяток («откатов»). Вторым источником – привлечение средств из-за рубежа.

Внутри страны сверхприбыль образуется в ряде криминальных сфере (наркоторговля, торговля людьми, торговля контрафактной продукцией, контрабанда, нелегальное производство и торговля алкогольной продукций и т.д.) а также в процессе хозяйственной деятельности, в том числе выполняемой на основе бюджетного финансирования (как на этапе формирования госзаказа, так и на этапе прохождения денежных средств на выполнение госзаказа, программы инвестиций). Сверхприбыли в хозяйственной сфере, как правило, могут быть получены от завышения стоимости выполняемой работы, стоимости используемых материалов, услуг, товаров (как в случае с Фондом обязательного медицинского страхования), а также в результате снижения расходов посредством различных операций (безналоговые зарплаты в конвертах, низкооплачиваемые работники-иммигранты, неуплата налогов, снижение накладных расходов, размеров оплаты аренды, стоимости земельных участков и т.д.). Значительную роль в завышении стоимости работ играют также «услуги» контрольно-надзорных органов, которые используют свои функции согласования как способ коммерциализации деятельности.

Инструментом реализации преступных схем является банковская сфера, а также неправительственные и некоммерческие организации, которые, однако, являются лишь элементом схемы организации «криминального транзита», в том числе бюджетных средств, финансовым (платежно-расчетным) инструментом слияния потенциала теневой экономики, организованной преступности, международных коммерческих организаций, коррупции и подкупа должностных лиц.

Поэтому первым важным вопросом в этом процессе является уверенность исполнителей (криминальных либо некриминальных, в том числе работающих в сфере госзаказа) в получении будущих сверхприбылей и авансирования ими собственных денежных средств на взятки и откаты на этапах предварительного формирования госзаказа, выделения и прохождения финансовых ресурсов.

Второй важный вопрос: общая экономическая ситуация, в которой существуют огромный социальный разрыв между слоями населения и регионами, создающий финансовое давление на явно более бедную бюджетную сферу (чиновник не может дать взятку чиновнику за счет собственной зарплаты, не получив ее прежде из коммерческой структуры).

Третий важный вопрос: существование «закрытых» сегментов экономики, организованных как корпоративные, часто монопольные структуры, в том числе в сфере электроэнергетики, нефти и газа, коммуникации, информационных ресурсов, «методик МЭРТа» и т.д. Банковский сектор экономики, в отличие от названных, является наиболее прозрачным. Более того, банкам и их руководителям откатные деньги не достаются, а часто и не нужны и они оказываются в роли «транзитного ресурса», который можно использовать, поощрять либо уничтожать и отстреливать, выставлять крайними в коррупционных дела. Банки в лучшем случае берут «процент за обналичку». «Откатные» средства в первую очередь возвращаются в бюджетные сферы, а также уходят на конкретные предприятия, являющиеся исполнителями заказов. Это проблема общего состояния экономики, в которой банковская деятельность в настоящее время может быть использована в большей мере как инструмент контроля денежных потоков.

В этой связи цель борьбы с коррупцией – разрушение ее финансового потенциала в виде организованной преступности, теневой экономики, международных хозяйствующих субъектов.

Задача: пресечение расхищения бюджетных средств путем разрушения системы «криминального транзита» и «криминального консенсуса» в системе бюджет-госчиновники-теневая экономика-оргпреступность.

Предлагаемый комплекс мер:

· осуществить мобилизацию политической воли для реализации национально-государственных интересов в части защиты бюджетных расходов;

· в сфере «идеологии права» приравнять бюджетные хищения к идеологии терроризма, легализации (отмыванию) средств, полученных преступным путем, деятельности организованных преступных сообществ, отойдя от «щадящих» форм юридической оценки, таких как «нецелевое использование бюджетных средств» и «хищение». Данный феномен необходимо рассматривать как «криминализацию бюджетных средств в особо крупных размерах с последующим отмыванием». Это требует корректировки норм права об организованной преступности, о коррупции, о терроризме, о бюджете и т.д.;

· в части оценки действительной стоимости произведенных затрат: сформировать институт государственной экспертизы стоимости работ, товаров, услуг, используемых материалов, стоимости иных ресурсов, а также профильные управления в рамках правительственных структур (строительные, информационные, спецоборудования и т.д., в том числе внутриведомственные, включая МВД);

· в части совершенствования законодательства об экономической деятельности хозяйствующих субъектов: законодательно установить, что прибыль предприятия, выполняющего заказ, не должна превышать установленного законом уровня прибыли (сверх установленного уровня прибыль отчисляется в бюджет). Такой подход лишит получения сверхприбыли и, соответственно, источников для дачи взяток;

· в части контроля и использования бюджетных средств: вменить в обязанность осуществлять контроль за освоением средств по инвестиционным проектам на государственные банки, как это осуществлялось во времена СССР; унифицировать банковские процентные ставки на каждой стадии банковских проводок (РКЦ-транзитные банки, транзитные банки, коммерческие банки); отсекать участие в проводках бюджетных средств «банков-однодневок».

Академия экономической безопасности предлагает организовать рабочую группу по разработке такой концепции, которая могла бы стать основанием для систематической борьбы с данным феноменом.

коррупция россия противостояние источники

Определение характера и масштабов, а также оценка степени угроз национальной безопасности Российской Федерации является приоритетным направлением деятельности Российского института стратегических исследований.

Реальной угрозой для национальной безопасности и стратегических интересов России стала коррупция. Проблема коррупции сегодня наиболее актуальна, поскольку разложение власти в условиях ухудшающегося экономического положения наряду с другими внешними и внутренними факторами способно существенно увеличить вероятность обострения социальных противоречий и привести к дестабилизации общества.

Серьезный экономический кризис в стране сопровождается фактами откровенной коррупции. Ничто так не подрывает патриотизм граждан, их любовь к своей стране, как беззаконие, безнаказанность чиновников, несправедливое отношение со стороны государственных органов. Люди могут терпеть лишения, вызванные санкциями, но ощущение вопиющей несправедливости приводит к потере доверия правительству. В общественном сознании формируется представление о беззащитности граждан и перед миром криминала и перед лицом власти. Коррупция является питательной средой для организованной преступности, терроризма и экстремизма.

Поэтому вовсе не случайно, что недавно в Казанском региональном центре РИСИ был проведен круглый стол по данной проблеме с участием представителей органов власти Республики Татарстан, ведущих ученых-экспертов Казанского (Приволжского) федерального университета, Казанского государственного медицинского университета, Института истории имени Ш.Марджани Академии наук Татарстана, а также депутатов и журналистов. Были заслушаны и обсуждены интересные доклады о коррупции как явлении социально-экономической и политической системы, о путях предотвращения коррупционных проявлений в ВУЗах города Казани, о восприятии проблемы коррупции в современном немецком обществе и другие.

На заседании было отмечено, что по итогам 2015 года уровень коррупции в России снизился, а вот в Татарстане коррупция показала 30-процентный рост. В рейтинге неправительственной международной организации по борьбе с коррупцией Transparency International Россия заняла 119-е место, получив 29 баллов. Тем самым она улучшила свой предыдущий показатель, когда РФ была на 136-й строчке . Коррупция в Татарстане показала серьезный рост, по крайней мере, если судить по статистике правоохранительных органов. Таковы результаты первого года работы в республике антикоррупционной программы, рассчитанной до 2020 года. В прошедшем году в Татарстане было выявлено правоохранительными органами 1130 преступлений коррупционной направленности, а размер причиненного вреда составил 861,8 млн. рублей. Больше всего преступлений в представительных и исполнительных органах муниципальных образований, поэтому там есть и уголовные дела, и административные взыскания. Отмечен рост взяточничества, таких фактов выявлено 417, из которых 21 – в крупном размере .

Масштабы коррупции в сфере строительного надзора Татарстана были проиллюстрированы на примерах из статьи кандидата экономических наук И.Петрова «Булгария» ничему не научила» . Автор отмечает, что хотя Татарстан и позиционирует себя как высокотехнологичный регион, техническая оснащенность строительной отрасли республики осталась на уровне прошлого века. Например, в Казани до сих пор строители забивают сваи допотопными дизель-молотами, применение которых в городах запрещено. При работе такой «колотушки» стоит страшный шум, и трясутся дома вокруг. Ладно бы только тряслись, так ведь образуются трещины и даже щели на стенах. Поэтому строителям отказано в применении «колотушек» и предписано использовать современные сваевдавливающие установки. Вдавливать сваи немного дороже, чем колотить по ним примитивным молотом, но зато безопасно и нет жалоб.

Однако казанские строители в погоне за сверхприбылями плюют на российские законы и продолжают использовать старые сваенабивные трактора, которые в других регионах давно заменены современными сваевдавливающими машинами. В домах казанцев и сегодня трясется на столе посуда, а на стенах появляются трещины. Не выдержав нагрузки, преждевременно умирают люди, страдающие сердечными заболеваниями. Строительная отрасль республики демонстрирует образцы сколачивания немалых капиталов безнравственным путем.

Из-за плотной застройки и применения опасных технологий в Казани утрачено немало архитектурно-исторических памятников. Так, в начале 2012 года город потерял старинное красивое здание Дома медработников. Масштабная стройка с нарушениями развернута напротив отеля «Сафар» в Кировском районе города Казани. Там строится жилой комплекс «Казансу» с офисными помещениями и автостоянкой. Жители поселка Гривка, по соседству с домами которых ведется строительство нового крупного микрорайона, обратились с жалобой в инспекцию государственного строительного надзора Республики Татарстан. Они написали, что строительство ведется с грубыми нарушениями закона, что строители в целях минимизации своих затрат используют устаревшую технику и запрещенные в населенных пунктах технологии строительства. Авторы письма также сообщили, что строители лишают их полноценного ночного отдыха, доставляя миксерами на указанный объект бетон в ночное время.

Что же ответила инспекция госстройнадзора, которая обязана была приостановить строительные работы до устранения нарушений? Она предписала заказчику… осуществлять визуальный контроль окружающих зданий. Жителям Гривки просто посоветовали чаще измерять размеры трещин на стенах своих домов! А ведь на сайте самой инспекции размещена информация о недопустимости использования старых сваенабивных механизмов. Значит, сотрудники надзорного органа настолько уверены в своей безнаказанности, что считают возможным для себя давать гражданам подобные ответы.

События в поселке Гривка, жизнь жителей которой совместными усилиями строителей и обязанных контролировать их деятельность чиновников превращена в кошмар, показывают, что коррупция в Татарстане носит часто откровенный характер. Татарстанский чиновник любит демонстрировать явное пренебрежение к закону и людям. Недавно газета «Вечерняя Казань» сообщила шокирующую новость – чиновники продали вход в подъезд жилого дома ! Представьте себе: вы утром, направляясь на работу, спускаетесь в подъезд своего жилого дома, а прохода там уже нет. Часть помещения с входной дверью продана и вам предлагают оборудовать какой-нибудь другой вход…

Россия борется с коррупцией на протяжении всей своей истории и борьба эта заключается главным образом в ужесточении законов. Имеет ли смысл такая законотворческая деятельность, если суровые законы не пользуются уважением чиновников? Президент России В.В.Путин, выступая накануне нашего мероприятия на заседании Совета по борьбе с коррупцией, подчеркнул, что российское антикоррупционное законодательство сейчас отвечает мировым стандартам . Лидер страны считает, что исправлять законодательно ситуацию недостаточно. Нужно менять отношение граждан к тем, кто дает и берет взятки.

Коррупция является следствием деградации моральных ценностей общества, исконных национальных традиций и обычаев. Для искоренения коррупции нужно изменить моральную атмосферу в обществе. Директор Российского института стратегических исследований Л.П.Решетников в одном из своих интервью отметил, что причина коррупции – именно падение духовного, нравственного уровня нашего народа и нашей элиты. «Это как раз и создает почву для массовой коррупции. И, когда мы говорим о коррупции, нужны, и обязательно нужны, жесткие последовательные меры по ее искоренению, по наказанию преступников, но мы должны и понимать причину всего. А причина, повторяю, падение духовного, нравственного уровня нашего народа и нашей элиты. Это все взаимосвязано» , – разъяснил он.

Масштабы коррупции в России, степень ее негативного влияния на развитие национальной экономики требуют новой оценки этого явления. Речь идет уже не об отдельных фактах воздействия на принятие управленческого решения посредством подкупа чиновников, а о сложившейся системе, которая является серьезным вызовом национальной безопасности страны.

Российское общество, в целом осознавая масштабы коррупции, не представляет до конца угрозу, которую она несет для государства. И особенно опасна так называемая бытовая коррупция, с которой люди сталкиваются на местах. Рядового гражданина не интересует, кому достанется многомиллионный госконтракт. У него дом трясется от работы старого дизель-молота, место которого на свалке металлолома, и он ругает власть, допускающую это безобразие. Озлобление против власти вызывает в первую очередь произвол чиновников на региональном и муниципальном уровнях.

Выступившие на круглом столе, организованном Казанским региональным центром РИСИ, подчеркивали, что добиться ярких побед на поприще борьбы с коррупцией – задача сложная. Коррупция – больная тема для всех стран. Она стоит настолько остро, что по борьбе с ней принята специальная конвенция ООН. Интересные примеры из жизни современной Германии были приведены в докладе старшего научного сотрудника Института истории Академии наук Татарстана Тимура Хайдарова. В этой стране тоже не все идеально, но там практически искоренена коррупция на низшем и среднем уровнях власти.

И России также, если она хочет избежать очередных политических потрясений, необходимо одолеть коррупцию на местах. Резервов, которые могут быть для этого задействованы, достаточно. В первую очередь необходимо довести до логического конца реформу правоохранительных органов. Теперь многие региональные структуры носят приставку «по» – например, МВД по Республике Татарстан. Руководителей региональных органов внутренних дел и прокуратуры назначает Москва. Осталось вспомнить о практике ротации кадров. Руководителей региональных структур необходимо чаще перемещать с одного субъекта Федерации на другой. Это позволит существенно улучшить их работу и будет действенной мерой в борьбе с коррупцией на местах. Оптимальным представляется нахождение руководителя на одном месте не более трех лет. То есть, например, главный полицейский Брянской области завтра должен получить назначение в Читу, а через год-два должен возглавить, скажем, МВД по Калмыкии.

Такая практика ротации особенно нужна для улучшения работы органов прокуратуры. Возникновение Общероссийского народного фронта (ОНФ) явилось во многом результатом неудовлетворительной работы органов прокуратуры. Грозой губернаторов должны быть не какие-то «фронтовики», а местные прокуроры. Так оно и будет, если отношения между чиновниками не успеют перерасти из официальных, рабочих в неформальные. Пока дело не дошло до совместных с губернатором походов в сауну, областной прокурор должен получить назначение в другой регион.

А что касается ОНФ, в Татарстане его нейтрализовали легко и просто. Лидеров местного регионального отделения оформили на высокооплачиваемые должности в богатых холдингах. В результате боевой пыл быстро улетучился, и тихо сидят теперь наши «фронтовики» у себя в штабе, получая хорошую зарплату в госкорпорациях. Я не думаю, что только у нас, в Татарстане, власти такие умные, наверняка, такая же ситуация и в других субъектах.

С коррупцией должны бороться, прежде всего, прокуроры, это их первейшая задача. Система ротации должна работать не только на уровне республиканских и областных прокуроров, но и районных. А все доводы том, что прокурор якобы должен успеть вникнуть в местные проблемы и тому подобное – не серьезны. Вникать в местные проблемы должны руководители муниципалитетов, а прокуроры – надзирать за ними. Прокуроры на местах наоборот должны обеспечить единообразное соблюдение российских законов на всей территории страны. Постоянное обновление руководящих кадров регионов укрепит также единство страны.

Прокуроры обязаны вернуть уважение к закону. Часто слышим, что для обуздания коррупции необходимо поднять правовую грамотность населения. Беда в том, что у нас не знают законов сами чиновники, особенно на местах. Как правило, это люди случайные, с низким интеллектуальным уровнем, попавшие в вертикаль власти по принципу личной преданности. Местный чиновник, рассматривающий ежедневно многочисленные жалобы, решения по ним принимает в соответствии с указаниями своего начальника и не испытывает нужды в знании законов. По безграмотным отпискам, получаемым людьми на свои обращения в госорганы, можно судить об остроте проблемы государственных кадров.

Не проходит и дня, когда бы центральные телеканалы не сообщили об аресте и возбуждении уголовных дел на высокопоставленных чиновников федеральных министерств. Это ошибочная практика, которая нисколько не прибавляет авторитета власти. Аресту очередного крупного чиновника в Москве радуется разве что Алексей Навальный, а простой телезритель, живущий далеко от столицы и страдающий от произвола местных чиновников, смотрит на все эти кадры, где мешки денег, кучи антиквариата и роскошь дворцов, лишь как на своеобразное шоу.

Рыба гниет с головы, а коррупция начинается с низов. Поэтому необходимо, прежде всего, избавляться от негодяев на местах. Люди поверят, что с коррупцией в стране действительно борются, если вместо одного крупного, но такого далекого федерального чиновника, накажут тысячу мелких. С 2000 года в Китае за коррупцию расстреляны около 10 тысяч чиновников, еще 120 тысяч получили по 10-20 лет заключения . Коррупционеров надо искать и находить не только среди федеральных министров, губернаторов и их заместителей, но и в стенах муниципальных органов власти, различных надзорных учреждений и т.п. Только тогда изменится общественное мнение по оценке антикоррупционной деятельности.

В интересах федерального центра создание в регионах альтернативных центров силы. Коррупция процветает там, где местная власть демонстрирует единство и сплоченность. В некоторых областях России мы видим конкуренцию между мэром областного центра и главой региона. Это вовсе не плохо. Конечно, отношения руководителей не должны перерастать в конфликт, но в интересах граждан и страны, чтобы между ними всегда сохранялась дистанция.

Важную роль в информационно-аналитическом противодействии коррупции на местах играет РИСИ, так как он представлен во многих регионах своими независимыми от региональных властей центрами. Одним из примеров такой деятельности и является антикоррупционное мероприятие в Казанском центре института.

Коррупция (от лат. corrumpere - растлевать) - термин, обычно обозначающий использование должностным лицом своих властных полномочий и доверенных ему прав в целях личной выгоды, противоречащее законодательству и моральным установкам.

Однако важны, как известно, не события, а явления. Важно не констатировать и даже не описать само событие, а познать истинную природу явления, выявить причины и условия, его порождающие. Но именно здесь среди ученых и практиков наблюдается значительное расхождение во мнениях. Существование коррупции признается всеми, но дальше единства в констатации данного факта дело не идет. Ни уровень коррупции в различных странах, ни ее значение не оцениваются учеными одинаково. Зачастую то, что воспринимается как коррупция в одной стране, не воспринимается как таковая в другой. Такое положение объясняется, во-первых, сложностью изучения коррупции как социального и этического явления; во-вторых, множественностью ее проявлений.

Опасность коррупции проявляется в различных аспектах: политическом, социально-экономическом, правовом, идеологическом.

Политическая коррупция наносит серьезный вред демократическому устройству общества. Как сказал еще в 1777 г. выдающийся англо-ирландский государственный деятель Эдмунд Бэрк: «Свобода не может существовать долгое время в обществе, где процветает коррупция». И хотя коррупция не обязательно приводит к краху демократии, она, несомненно, вызывает ее деградации. Очевидно, что коррупционеры у власти никогда не допустят свободы слова, появления серьезной оппозиции, проведения свободных выборов которые могут поколебать их власть. Политическая опасность коррупции выражается, прежде всего, в снижении управляемости общества и невозможности функционирования государственного аппарата. Речь идет как о экономических потерях государственного бюджета, приводящим к его дефициту и, следовательно, к невозможности полноценной реализации функций государства, во-вторых к разложению государственного аппарата вследствие коррупционной кадровой политики, в третьих - в снижении авторитета государства и государственных служащих среди населения, созданию их негативного, отрицательного образа, что зачастую приводит к социально-политическим потрясениям. Одним из примеров такого развития событий являются известные события, получившие общее название как «оранжевые революции".

Опыт большинства стран мира свидетельствует о том, что традиционные попытки победить или ограничить коррупцию только с помощью жестких правоохранительных мер не дают удовлетворительных результатов. По мнению многих ученых, такое положение дел объясняется тем, что коррупция реализуется в сфере действия сверхактивных факторов мотивации поведения человека - богатства и власти. По мнению некоторых исследователей, происходящий в коррупционной системе саморегулируемый обмен материальными ресурсами и информацией (управленческими решениями) наделяет эту систему способностью к самоорганизации и, следовательно, к устойчивому самосохранению. К тому же сами официальные запреты и санкции чаще всего являются предметом купли-продажи и, чем они строже, тем выше их цена. Такое положение дел заставляет многих говорить о бесполезности борьбы с коррупцией и даже о признании ее неизбежным явлением и легализации некоторых форм коррупционных отношений.

Анализируя коррупцию в масштабах общества, нужно, прежде всего, иметь в виду то, что она экономически обусловлена и мотивирована. Главным мотивом, который движет коррупционером, является корысть, выражаемая в сумме материальных активов, которые он намерен присвоить. Даже если в тот или иной момент на первые роли в коррупционном взаимодействии могут выступить и иные мотивы, все равно, в конечном счете, речь идет о корысти. Этот момент как раз и облегчает противодействие коррупции. Дело в том, что экономическая деятельность достаточно формализована, имеет довольно четкие финансово-материальные параметры доступные внешнему контролю. Кроме того, она и предопределяет возможность определенных эффективных форм наказания за коррупционные правонарушения. Так, общепризнанно, что более действенными средствами уголовной репрессии за коррупцию являются не сроки лишения свободы, даже реальные, а такие как штраф в крупных размерах, конфискация имущества. Данные наказания обессмысливают коррупционные действия, не дают возможности дальнейшего использования результатов коррупционных акций.

Огромный вред, причиняемый коррупцией в экономической сфере, прежде всего можно оценить в увеличении стоимости экономических сделок. Как отмечают исследователи - как только возможность извлечения личной выгоды становится реальностью, в сторону отходят все законные критерии заключения контракта: стоимость, качество, условия поставки и т.д. Все это приводит к резкому завышению стоимости всех товаров и услуг, произведенных или оказанных в стране. Причем нужно иметь в виду, что сам продавец, как правило, взятки не платить, а закладывает их в цену товара. Это приводит к тому, что настоящим плательщиком коррупционной «ренты» является конечный потребитель, чаще всего рядовые граждане. Поэтому население в стране с развитой коррупцией, никогда не достигнет достойного уровня благосостояния, как бы государственная власть не ратовала за развитие и модернизацию экономики. Норма прибыли коррупционеров ничем не ограничена кроме их алчности и технической возможности изъятия материально-финансовых ценностей. При повышении объема и количества этих ценностей, создаваемых обществом, также будет повышаться и объем присваиваемых общественных богатств. Это положение четко подтверждают имеющиеся данные об объемах нелегальных финансовых утечек из страны, которые почти не коррелируют с реальной ситуацией в экономике. Таким образом, коррупция в экономической сфере приводит к деградации национального народного хозяйства, обнищанию масс населения, усилению социального неравенства.

Опасность коррупции в правовой сфере производна от политической и экономической коррупции. Дело в том, что право и правовая система в определенном смысле «обслуживают» политику и экономику. Соответственно коррупционные интересы не дают развиться праву в направлении создания такого правового режима в стране, в котором были бы немыслимы значительные коррупционные проявления. Здесь большое значение имеет активное лоббирование ими своих интересов, посредством коррумпированных депутатов Верховного Совета.

Проблемы национальной безопасности и коррупции в теоретическом плане схожи в том, что, несмотря на свою «популярность» имеют довольно размытые теоретические очертания. Несмотря на то, что в их основе не только доктринальные тексты, но и определенная нормативная правовая база, тем не менее, и национальная безопасность, и коррупция являются понятиями во многом неопределенными, что, конечно, сказывается и на развитии их теории и в практическом воплощении соответствующих теоретических наработок в реалиях государственно-правовой жизни.

Не вдаваясь сейчас в конкретный анализ понятия «национальная безопасность, отмечу только, что его основным недостатком представляется довольно широкий объем, который позволяет применять его в масштабах от классической военной безопасности до проблем языковой ситуации в обществе. В целом не оспаривая значимости многих современных кризисных явлений и их потенциальной опасности для развития общества, хочется все же большей ясности по их номенклатуре. В противном случае широта понятия национальной безопасности, насыщенного социально-политической экспрессией, может дезориентировать как общество, так и органы государственной власти, что, в конечном счете, приведет и к девальвации исходного понятия. Так, например, в сфере уголовно-правовой науки наметилась тенденция рассматривать конкретные преступления как угрозы национальной безопасности, что, учитывая тот факт, что в особенной части Уголовного кодекса содержится несколько тысяч составов преступлений, может привести к довольно абсурдной ситуации.

Не лучше положение с понятием коррупции. Как указывалось ранее оно является камнем преткновения в многолетних спорах специалистов. Претензии к дефиниции коррупции примерно те же что и к понятию национальной безопасности - отсутствие сущностного критерия позволяющего четко ограничивать это явления от явлений смежных.

Вместе с тем, даже не имея четкого доктринального представления о феноменах национальной безопасности и коррупции, общественность и органы государственной власти отдают себе отчет о той жизненной значимости явлений, которые стоят за указанными терминами. Поэтому вполне понятна та тревога и озабоченность, которой наполнены нормативные и политические тексты, посвященные этим проблемам.

Следует отметить также, что при внимательном изучении национальных стратегий национальной безопасности и противодействия коррупций также возникают некоторые вопросы о едином подходе к пониманию соотношения данных явлений. В то время как в стратегии противодействия коррупции явно и недвусмысленно говорится о ней (коррупции) как об одной из угроз безопасности Украины или даже системных угроз безопасности, в стратегии национальной безопасности коррупция рассматривается в ряду подобного рода явлений: преступностью, терроризмом и экстремизмом. Здесь возникает дисбаланс в понимании важности проблем.

В работах современных исследователей с тревогой подчеркиваются грозные признаки российской коррупции: системность, всеохватность, структурированность, иерархичность, латентность. Отмечается развитие политической коррупции, укрепление ее межрегиональных и международных связей, слияние с организованной преступностью. Именно эти обстоятельства породили всплеск антикоррупционной активности федеральных органов власти. Однако этот всплеск имеет те негативные черты, которые уже многократно проявлялись в подобного рода акциях. Речь идет об негативных чертах любой «кампанейшины»: бюрократизм, некомпетентность, приписки, карьеристские побуждения и т.п. Вообще следует различать политическую кампанию и «кампанейщину». Государство не может держать под постоянным контролем все сферы жизнедеятельности общества. Поэтому государственная политика часто строится по типу кампаний, т.е. в зависимости от важности того или иного направления основные силы и средства концентрируются на этих участках. Далее после решения этих актуальных проблем, ставятся новые задачи. Яркий пример последних лет - т.н. «национальные проекты». Любая подобная кампания строится по определенному алгоритму, что позволяет достичь необходимых результатов. Однако всякую кампанию сопровождает «кампанейшина», т.е. набор негативных моментов связанных с субъективными потребностями части управленцев. Речь идет о стремлении занять новое служебное положение, скрыть свою некомпетентность, получить награды, использовать выделяемые материально-финансовые ресурсы и т.п. Яркий пример «кампанейшины» издержки современной ситуации: средства массовой информации наполнены сообщениями правоохранительных органов о резком росте привлеченных к ответственности коррупционеров, которыми на поверку оказываются врачи, учителя, работники полиции и т.п. Назвать их вслед за Президентом «врагом номер один» нашей государственности - очевидно невозможно. Однако статотчетность вполне благополучная. Поэтому следует отличать кампанию от «кампанейшины», тем более не подменять первую второй. Понятно, что современная борьба с коррупцией является актуальной политической кампанией, и нужно сделать все, чтобы она была более эффективной.

Указанное положение особым образом высвечивает положение коррупции в системе угроз национальной безопасности. Дело в том, что многие угрозы являются объективно выраженными, т.е. зримыми. Например, отставание в военной технике, боеприпасах, падение демографического потенциала, экстремизм и терроризм и т.п. факторы вполне очевидны, могут быть подвержены строгому объективному анализу. Другое дело - коррупция, которую часто сравнивают с внутренней болезнью государственного организма. Например, может существовать боеспособная войсковая часть, но с руководством пораженным коррупцией (граничащей с изменой) она вряд-ли станет настоящим оплотом государства. Подобного рода факты имели место в недавнем прошлом. Примерно также обстоит дело и в других сферах. При внешнем благополучии, руководство или мозговой центр организационных структур могут быть поражены коррупцией, что собственно сведет на нет эффективность этих сил обеспечения национальной безопасности.

Проблема коррупции как одной из угроз национальной безопасности требует своего переосмысления в направлении более четкого понимания негативной латентной роли коррупции во всех системах национальной безопасности. Здесь необходимо исходить из родовых качеств современной коррупции: системности, иерархичности, структурированность, связи с организованной преступностью, латентности. Следующим моментом, являющимся ключевым в работе по противодействию коррупции является признание ведущим субъективного человеческого фактора. Известный из истории лозунг «Кадры решают все!» лучше всего иллюстрирует антикоррупционную политику государства. Двигаясь в данном направлении, и возможно говорить о повышении эффективности мер противодействия коррупции.

Опасность коррупции для современного демократического государства определяется тем, что современная коррупция имеет ряд особенностей значительно повышающих ее опасность.

К таким особенностям относят:

1. Институционализация коррупции - это превращение ее из разряда преступлений отдельных чиновников в массовое социальное явление, которое становится привычным элементов социально-экономической системы. В ситуации реформирования значительных сфер общественных отношений, коррупция способна глубоко внедрится в структуры власти и экономики. Так, проведенная ранее широкая приватизация государственных хозяйствующих субъектов в Украине и других бывших социалистических странах породила невиданную коррупцию сопоставимую только с африканскими «банановыми» режимами. Как отмечают исследователи большая часть бывшей общенародной, государственной собственности досталась новым владельцам по откровенно преступным коррупционным схемам. Получив большие экономические активы, новые владельцы, конечно же, максимально настроены на их удержание, для чего используются другие коррупционные схемы для влияния на политику.

Институционализация коррупции породила такое ее качество как системность и вертикальную интегрированность. Как показывают те редкие случаи разоблачения крупных коррупционных формирований, все они строятся по принципу «пирамиды», когда в ее основании находятся рядовые сотрудники тех или иных структур, собирающие «дань» с населения или предпринимателей и часть этих средств передавалась на следующий уровень иерархии. И, как правило, следствию никогда не удается дойти до верха такой коррупционной «пирамиды». Понятно, что каждый вышестоящий уровень не только жестко контролирует нижестоящий, но и обеспечивает его защиту, по крайней мере, в тех объемах, которые ему доступны.

2. В настоящее время произошло сращивание коррупционной преступности с общеуголовной или организованной преступностью. Таким образом, преступность перешла в новое качественное состояние по сравнению с 90-ми годами прошлого века. Организованная преступность обеспечивает эффективность и безопасность коррупционных схем, не гнушаясь откровенно уголовными приемами: наемными убийствами, запугиванием свидетелей, вымогательством, похищением людей. В составе современных коррупционных сетевых структур аналитики выделяют три элемента:

Группы должностных лиц, обеспечивающих принятие для «заказчиков» выгодных решений;

Коммерческие или финансовые структуры («заказчики»), реализующие получаемые льготы, выгоды, преференции и превращая их в деньги и иные материальные ценности;

Группы защиты деятельности коррупционных сетевых структур, которую осуществляют должностные лица из правоохранительных органов и участники криминальных структур.

Как верно заметили политики, организованная преступность - это качественно новое состояние преступности, когда она встроена в социальную систему, оказывает существенное влияние на другие элементы системы: на экономику и политику.

3. Процессы глобализации коснулись и коррупционной деятельности. Несмотря на усилия международного сообщества к услугам коррупционеров оффшорные зоны, банковские технологии перевода и укрытия преступных денег, возможности международных преступных сообществ. В современном мире существует ряд государств власти, которых принципиально не выполняют нормы международного права, явно или неявно предоставляя убежище преступникам из других стран.

4. Коррупционная преступность стала высокоинтеллектуальной, что выражается как в создании изощренных схем совершения преступлений, так и ухода от ответственности. Те зачастую мизерные наказания, которые получают члены преступных группировок - это результат как раз продуманной системы безопасности, которая разрабатывается применительно к той или иной преступной схеме. К услугам задержанных коррупционеров услуги лучших адвокатов. В рамках этой деятельности происходит четко координированное взаимодействие различных сил: от кампаний в прессе, до угроз или подкупа в отношении работников судебно-прокурорских органов в целях минимизации наказания, или вообще освобождения от него. От провалившегося коррупционера требуется только одно: ничего не раскрывать и никого не сдавать. Поэтому уже никого не удивляют минимальные сроки наказания для лиц, совершивших значительные коррупционные преступления.

5. Современная коррупция значительно расширяет «зоны влияния» проникая в те сферы, которая ранее от нее были закрыты. Речь идет о судах, прокуратуре, органах государственной безопасности. Есть примеры прямого внедрения представителей организованной преступности в эти структуры, начиная с поступления в ведомственные учебные заведения. Неконтролируемая кадровая политика позволяет этим лицам впоследствии занимать высокие руководящие должности. Это не очень сложно, поскольку через механизмы политической коррупции в высших эшелонах власти присутствуют представители коррупционных структур.

6. Коррупция, глубоко внедрившись в общественные отношения, сама может порождать страшные преступления, число которых увеличилось в последнее время. Речь идет об экстремизме и терроризме. Является принципиально важным то, чтобы власть политическая элита общества сохраняла верность высоким гражданским добродетелям, а не погрязла в коррупции. Эта проблема имеет краеугольное значение для противодействия развития идеологии экстремизма и как ее следствия - терроризма. Коррупционное поведение «власть имущих» является для молодежи весомым обоснованием неизбежности террористической и экстремистской деятельности.

7. Современная коррупционная преступность, владея большими экономическими активами, может влиять и на идеологию государства, внедряя в сознание сограждан различные выгодные им идеологические схемы. Так, например, в прессе очень мало материалов на темы успешного противодействия коррупции в других странах, однако постоянно проводится мысль, что коррупция это неистребимое явление. Другая тема подобного рода, это идея извечной коррумпированности русской власти, упор на то, что взяточничество это ментальная характеристика русского сознания. Эти идеи отнюдь не безобидны, поскольку не дают возможности полноценно использовать в борьбе с коррупцией энергию общества, парализуя все попытки народной инициативы в этом деле.

Понимание борьбы с коррупцией как борьбы не столько с ее проявлениями, сколько с условиями, ее порождающими, выдвигает на первый план решение таких задач, как организация борьбы с коррупцией на всех ее уровнях; сужение поля условий и обстоятельств, благоприятствующих коррупции; влияние на мотивы коррупционного поведения; создание атмосферы общественного неприятия коррупции во всех ее проявлениях и др.

В ряду связанных с этим неотложных мер специалисты называют: жесткий контроль зон коррупционного риска в государственных и муниципальных органах (службы приватизации, таможни, налоговые и правоохранительные органы и т.д.); гласность в сфере борьбы с коррупцией; социальную защиту государственных и муниципальных служащих; структурную стабилизацию государственной и муниципальной службы на основе отказа от непрерывных структурных преобразований.

Одним из важнейших условий ограничения коррупции в Украине может и должно стать повышение престижа государственной и муниципальной службы, что невозможно без формирования новой профессиональной этики в государственной и муниципальной службе, которая позволила бы оздоровить моральную обстановку в сфере государственной и муниципальной власти и управления и уменьшить вероятность совершения коррупционных действий.